DmC: Рожденные свободными
Шрифт:
Неожиданно Данте ощутил, как кто-то схватил его за загривок. Резко развернувшись, он рубанул мечом, но лезвие оказалось перехвачено крепкой мужской ладонью. Непонимающий взгляд Данте встретился с сощуренными глазами Бруно.
— Развлекаешься, пацан? — спросил мужчина и, прежде чем Данте успел что-то ответить, наградил его мощным хуком справа.
Парня отбросило к стене и впечатало в каменную кладку, а меч со звоном улетел куда-то прочь. Животный экстаз от разрушений улетучился в мгновение
— Какого?.. — хрипло спросил он, увидев, как с ладони Бруно капает кровь. Лицо мужчины было неожиданно грозным, а в одной из разрушенных машин Данте с трудом узнал трейлер, в котором не так давно путешествовал.
— Такого, — сказал Бруно.
Когда он успел оказаться рядом, Данте так и не понял. Но вкус крови, возникший во рту после очередного удара кулаком в челюсть, дал понять, что Бруно все-таки не так прост.
Мужчина замахнулся для нового удара, и Данте поспешил вскинуть руку, защищаясь — на то, чтобы нанести ответную атаку, у него не было ни сил, ни времени. В голове мутило, тело не слушалось — поднятая перед лицом рука не смогла защитить Данте от очередного удара.
Бруно не бил в полную силу — парнишка все же такого не заслуживал. Но за трейлер ему придется ответить, как мужчине. Однако Бруно беспокоило состояние Данте на тот момент, когда он только обнаружил его — безудержного, яростного зверя, готового уничтожить все на своем пути.
И этот зверь не спешил успокаиваться — кулак Бруно оказался перехвачен. Мужчина попытался вырвать его, но Данте, наградив противника звериной усмешкой, лишь усилил хватку, отправив в его живот свой кулак.
Бруно кашлянул кровью, ощущая, как внутренности разрываются от мощи удара.
— Да ты обнаглел, дружок… — прохрипел он, но Данте не позволил ему сделать ответную атаку — взревев, он попросту отшвырнул Бруно к обломкам трейлера.
Мужчина с трудом встал на колени, сплевывая кровь — на бедре зашуршал обрез. Придется воспользоваться крайними мерами.
Данте прыгнул вперед, и его кулак объяло пламенем, превращающимся в каменный панцирь.
Но он оказался разбит выстрелом из обреза, совершенным неким странным существом. Парень приземлился, не веря своим глазам, видящим гротескную фигуру в алых доспехах. Этим он допустил ошибку — фигура не стала долго церемониться и очередным апперкотом отправила его в нокаут.
Когда тело Данте пропахало собой снег до самого фонарного столба, фигура превратилась в побитого мужчину, вытирающего кровь с губ тыльной стороной руки. Поморщившись, он вздохнул и подошел к бесчувственному телу парня. С легкостью подняв его, Бруно осторожно опустил Данте на ближайшую скамейку и осмотрел.
Пожалуй, он перестарался — лицо парня представляло собой сплошной синяк, губы разбиты в кровь, даже на груди намечаются желтые пятна.
— Да уж, я и сам что-то сорвался, — пробормотал Бруно, доставая из внутреннего кармана небольшую баночку, которую ему успела отдать Кэт. Благодарность за помощь, которую ему на себе уже не получится проверить.
Бруно подцепил пальцами вязкую темно-серую пасту и начал покрывать ею лицо Данте. Тот неожиданно застонал и попытался встать, но рука мужчины грубо сжала его плечо:
— Сиди-ка тихо, а то испачкаешь меня.
— Что… за нафиг? — прохрипел Данте, пытаясь открыть глаза. Не получалось — они заплыли настолько, что веки было невозможно поднять.
Данте никак не мог вспомнить, кто его так здорово отделал, но постепенно к нему начали возвращаться воспоминания о произошедшем в соборе… и тем, что было после.
— Ты вообще что за зверь? — тихо спросил он, не находя сил даже для того, чтобы отстранить руку Бруно. Тот продолжал наносить на лицо парня вонючую смесь:
— Скажем так — мы одного поля ягоды, приятель. А теперь расскажи-ка, с чего ты вдруг сорвался? Есть проблемы?
Данте молчал, раздумывая о том, что стоит рассказать этому типу. Его мозг начал восстанавливать все события сегодняшнего дня, пытаясь проанализировать произошедшее. И чем больше Данте размышлял обо всем этом, тем тяжелее было чувство вины перед всеми теми людьми, которым пришлось быть свидетелями той идиотской сцены в соборе.
— Можешь рассказывать все, — сказал Бруно, закрывая баночку. — Не переживай — я буду нем, как могила.
Несмотря на не слишком приятный аромат, смесь на лице приятно охлаждала щеки и лоб, прочищая мысли. Кэт была в своем репертуаре — зелья у нее всегда были полезными, но их запах оставлял желать лучшего.
Откинувшись на спинку скамейки, Данте рассказал обо всем, что произошло в соборе. Чем больше он говорил, тем больше хмурился Бруно. Когда рассказ был окончен, мужчина довольно долго молчал, подняв голову и наблюдая за рассыпавшимися по зимнему небу звездами.
— Дурак ты, Данте, — заявил наконец он.
Парень в ответ лишь пожал плечами.
— Выходит, ты встал на защиту людей просто из-за того, что хотел как-то выделиться?
— Нет.
— А вот это правильно. Но почему ты не можешь позволить людям сражаться за себя?
— С помощью детей? Не слишком ли жестоко?
— Кто бы говорил о жестокости… Как я понимаю, ты и сам взялся за оружие еще в нежном возрасте, верно? Не думаю, что люди в этом городе настолько глупы, что просто кинут детей на поле боя, не помогая им.
— А я в этом более чем уверен, — Данте попытался усмехнуться, но левая щека буквально горела от боли, и ему удалось лишь скривиться.
— То есть, для тебя люди, которые дали защиту всем тем, кто пострадал от демонов — зло? Странное у тебя мышление, — сказал Бруно.
Данте ничего не сказал — на душе стало еще поганее, чем прежде. Он хотел помочь, но вместо этого лишь делал все только хуже. И это уже не в первый раз.
— Не кисни, приятель, — на плечо Данте легла тяжелая ладонь. — Все совершают ошибки. Только не все их признают. Скажем, демоны этого не умеют и не хотят. А ты признаешь, пусть и себе в ущерб.