Дневник черной смерти
Шрифт:
Как только король и королева уселись на помосте, снова зазвучали фанфары, и в зал ворвалась Изабелла в великолепном наряде аравийской принцессы. Тончайшие шелка вздымались вокруг нее, пока она сбегала по лестнице, и все головы повернулись в ее сторону. Внизу она остановилась, давая зрителям возможность выразить свое восхищение, что они и сделали, разразившись бурными аплодисментами. Достав спрятанный в складках одежды веер, она несколько раз обмахнулась им, и это вызвало новый взрыв оваций. Стайка придворных дам в схожих, но не таких впечатляющих нарядах ринулась вперед, чтобы подхватить вьющиеся за спиной принцессы шелковые вуали.
Ее принц в тюрбане и с позолоченной кривой саблей ожидал у подножия помоста. Привстав на цыпочки, Алехандро увидел, как де Куси протянул невесте руку и по ступеням повел ее на помост. Потом блистательная пара повернулась лицом к гостям, и аплодисменты зазвучали в третий раз.
Ладонь Алехандро непроизвольно согнулась, как бы нащупывая рукоятку кинжала.
Король поднялся и произнес речь – длившуюся, казалось, бесконечно – о прекрасных качествах Энжерана де Куси, о том, насколько удачен его брак с Изабеллой, о радости, которую испытывает по этому поводу сам он и его королева. Интересно, владели бы им те же чувства, если бы он узнал де Куси так хорошо, как Алехандро и Кэт восемь лет назад?
Алехандро припомнил молодого человека, который стоял тогда перед ним с мечом в руке, недвусмысленно разъясняя, какой у него выбор: либо немедленно заняться исцелением раны Карла Наваррского, либо своими глазами увидеть смерть Кэт. И хотя, скорее всего, именно Наварра приказал убить Гильома Каля, Алехандро сделал то, о чем его просили.
Лжецы, оба они; едва Алехандро закончил с рукой Наварры, де Куси заявил, что забирает Кэт с собой. Однако она молниеносно выхватила из чулка нож и направила прямо ему между ног, целясь в мужское достоинство. Алехандро так никогда и не узнал, почему она не вонзила нож, однако ее поступок заставил де Куси отступить. Тем не менее с тех пор он ненавидел Кэт – как и она его.
Краем уха вслушиваясь в изливающийся изо рта короля поток лжи, Алехандро не спускал взгляда с Кэт; она все это время спокойно стояла среди гостей. Когда речь наконец закончилась, снова зазвучали волынки, барабаны и лютни. Изабелла выступила вперед и взяла в руку свою танцевальную ленточку. Тут же десятки пестро одетых придворных дам последовали ее примеру и расхватали свои ленточки. Среди них была и белая аббатиса – точно непорочный голубь в стае попугаев.
«Наконец-то начинается», – подумал Алехандро.
Оглянувшись на охранников Кэт, он заметил в нескольких шагах от них фигуру в белом одеянии с маской на лице. Сердце подсказало ему, что это Чосер; молодой человек прекрасно исполнял свою роль, ни разу даже не взглянув в сторону Алехандро.
Темп музыки убыстрялся, равно как и шаги женщин, танцующих вокруг столба, с ленточками в поднятых руках. Толпа между тем отчасти рассеялась; гости короля начали приветствовать друг друга и негромко переговариваться.
Вскоре ленточки слились в сплошное радужное пятно, таким бешеным стал темп майского танца. Сердце Алехандро забилось быстрее, когда он заметил, что Чосер проталкивается сквозь толпу. Алехандро глянул на охранников; они, казалось, отчасти расслабились, уверенные в том, что их подопечная среди танцующих и, следовательно, никуда не денется.
Мелькнуло что-то белое, и в мгновение ока рука Чосера протянулась над головой Кэт, перехватив у нее ленточку. Она, пригнувшись, проскользнула в толпу и очень быстро затерялась в ней.
Алехандро охватила паника; пока все шло по плану, но он смертельно опасался потерять ее из вида. И в свою очередь начал проталкиваться сквозь толпу в направлении одного из боковых коридоров. На пути у него, словно пригвожденные к полу, стояли два крупных джентльмена; обойти их не представлялось возможным, так как толпа здесь была очень плотная. Он вежливо поклонился и жестом руки дал понять, чтобы они расступились. Что они и сделали. Однако, проскочив между ними, Алехандро лицом к лицу столкнулся с Элизабет Ольстерской.
Он замер, глядя в холодные фиалковые глаза женщины, испытывающей к нему даже более злобное презрение, чем принцесса Изабелла. Она была так же хороша, как и восемь лет назад, в Париже, когда он флиртовал с ней – в расчете, что это поможет ему сбежать.
Этим вечером на ней был усеянный драгоценными камнями наряд бабочки, но, судя по ненавидящему выражению лица, ее чувства в отношении Алехандро не претерпели изменений. Он самым бессовестным образом использовал ее, стремясь сбежать от де Шальяка, и в конце концов ему это удалось.
Она и впрямь была очень привлекательна, образованна и умна; ее общество доставляло ему искреннее удовольствие. Однако в глубине души он всегда помнил о собственной двуличности и испытывал из-за этого чувство вины. Нет, никакой любви между ними не было, даже мимолетной, куртуазной, которая, казалось, доставляет такое удовольствие знатным мужчинам и женщинам. Она – жена принца, мать нескольких детей, один из которых, возможно, когда-нибудь будет править Англией, – по доброй воле флиртовала с ним, и Алехандро никогда не забывал об этом.
Его побег из Парижа можно было рассматривать как победу, однако потом сын Элизабет заболел чумой, и де Шальяк уговорил Алехандро вернуться, чтобы спасти ребенка. Усилиями его и Кэт мальчик поправился, но Элизабет отплатила Алехандро за это лишь злобой. Именно тогда, в ее парижском поместье, он в последний раз – до этого вечера – видел Кэт.
Глаза Элизабет широко распахнулись и снова сощурились. Неужели она узнала его, несмотря на маску?
Он ее отверг, бросил, обманул; разве могла она, в любом обличье, не узнать того, кто так сильно ее обидел? Она что-то произнесла, но он быстро проскочил мимо, по пути оглянувшись на танцующих. Как раз в этот момент белая аббатиса отошла от столба. Алехандро бросил взгляд на охранников Кэт; они, похоже, по-прежнему не испытывали ни малейшего беспокойства. Отбежав на несколько шагов, он оглянулся в последний раз и увидел, как из полумрака вышел молодой человек в традиционном красном одеянии лекаря. Алехандро прищурился, вглядываясь в его лицо.
Маска опустилась, и Чосер улыбнулся.
Алехандро ни на мгновение не усомнился в том, что Элизабет поднимет тревогу. Он проклинал свое невезение. Надо же, наткнуться на нее как раз тогда, когда для него важен каждый момент! Он заторопился и помчался быстрее, чем это представлялось разумным. Повсюду горели факелы, их было чертовски много, и, пробираясь к лестнице «Сто шагов», он старался быть как можно незаметнее. Кэт неслась впереди, белая ткань костюма развевалась у нее за спиной. Однако Алехандро увидел ее лишь мельком; она мгновенно скрылась за поворотом стены. Когда он заметил ее снова, она бежала через двор к тому месту, где начиналась лестница.