Дневники: 1931–1935
Шрифт:
Вчера мы ездили в Роттингдин 452 на чай к Морису (как я теперь его называю). Он и Элизабет [Уильямсон] в длинной светлой комнате, полной книг, столов, растений; довольно безвкусно; богато; смотреть не на что; два потных пыльных лакея внесли бесчисленное количество тарелок. Вошли Этель в сером твиде и капитан кавалерии без подбородка по фамилии Грант 453 – партнер «Peter Davies»; само воплощение солдата из «Punch 454 »; идеал многих людей, я полагаю; такой обходительный, мужественный, глупый; идеально подходящий под отверстие винтик. Сленг, снобизм, культура и самообладание. Он убивал животных во всех уголках Востока. Про Грецию, конечно, рассказывал дико подробно, категорично и бесполезно. «Вы должны увидеть Метеоры 455 – есть тут карта? Выходите из поезда, арендуете машину – у нас не получилось – и едете в «Ghiolman 456 » в Афины – о, и не забудьте про Эгину 457 – возьмите напрокат лодку, а вечером…» и т.д. и т.п. Потом разговоры об издательском деле; я сунула свой сэндвич с анчоусами в сумку, а потом достала его, приняв за зажигалку. Этель покачивалась у камина, рассказывала нам истории об императрицах; Морис подсказывал, смеялся над ней. «Я знаю его 40 лет, и он вечно чем-то шокирован – чувствует то, что чувствуют люди на другом конце комнаты. Приятные чувства. А у меня их нет.
452
С 1893 года Морис Бэринг был одним из самых близких друзей Этель Смит и жил в деревне Роттингдин, недалеко от Брайтона.
453
Майор Алистер Эдвард Грант (1892–1947) – партнер издательства «Peter Davies Ltd», опубликовавшего в 1933 году сборник статей Этель Смит «Музыка женщин в Эдеме».
454
Британский еженедельный журнал сатиры и юмора, издававшийся с 1841 по 1992 и с 1996 по 2002 г.
455
Необычные скалы в горах Фессалии на севере Греции.
456
Старинное туристическое агентство.
457
Греческий остров в заливе Сароникос.
«Кстати, миссис Вулф, мы хотим, чтобы вы написали для нас биографию в 30 тысяч слов. Готовы заплатить ?15 кому-то, кто соберет факты, а вам останется только написать. Управились бы месяца за два. В качестве ответной услуги предлагаю вам рукопись книги по садоводству. О, мы изрядно потратились из-за наших дорогих книг. Издание Диззи 458 заполнило чуть ли не весь склад». Я пришла, чтобы мы не казались такими надменными. Мне нужны романы. Идеи. Вот что интересно. Мы сами хотим делать предложения авторам, а этот мужчина без подбородка пристал ко мне. Тьфу! Откланялась после осмотра спальни Мориса и т.д. Застенчивый худосочный мужчина цвета омара, спотыкаясь, несет через комнату верхнюю одежду. Думаю, он купил этот дом ради друзей. Пьет. Сентиментален. Хочет, чтобы его воспринимали всерьез.
458
Бенджамин Дизраэли (1804–1881) – британский государственный деятель-консерватор, дважды премьер-министр Великобритании. В 1926–1927 гг. издательство «Peter Davies Ltd» выпустило собрание сочинений Дизраэли в пяти томах.
11 апреля, понедельник.
Вихрь путешествий – куча идей и пустяков – уже кружит голову. У меня на столе лежит список вещей, которые нужно купить. Выезжаем в десять утра в пятницу; в это же время на следующей неделе мы будем плыть вдоль побережья Далмации 459 . Находясь на Тависток-сквер, я не могу долго писать. Кроме того, здесь чудовищно холодно, сыро, ветрено, как в прошлом году во Франции. Я все равно предвкушаю путешествие в Грецию и то, что мы едем вместе с Роджером и Марджери, и мы еще больше сблизимся во время этого путешествия. Желание проводить время с друзьями – следствие смерти Литтона. В голове сумбур. Постоянная работа над критикой утомляет мой разум. Однако я почти закончила де Квинси и продолжаю работу над книгой.
459
Историческая область на северо-западе Балканского полуострова.
Что касается рабочих новостей, наш Джон [Леманн], скорее всего, не останется. Он хочет работать на полставки, чтобы иметь возможность писать. Элизабет Уильямсон – это неплохая возможность; дождь барабанит по моему световому люку. Л. занимается счетами издательства, и наша чистая прибыль, похоже, составит ?2000.
Пошел град; небо верблюжьего цвета. Я жду обеда. Боже, надо бы почитать какие-нибудь ужасно непонятные стихи. Завтра мы поедем в Монкс-хаус забрать Пинки. Пишу как маленькая девочка – детский текст. Виделась с Николсонами, Этель и Кингсли Мартином. Гарольда пригласили на собеседование 460 . Еще были Джеймс и Аликс. Литтон оставил после себя массу стихов и незаконченных пьес – ничего стоящего, по словам Джеймса. Ящики писем. Наша переписка до сих пор не найдена. «Что делать-то?» – спрашивает Джеймс. Он злословил обо всех. Как это публиковать? Можно ли извлечь какую-то философию? Литтон собирался написать еще одну книгу на деньги Вашингтона, а потом сжечь мосты: заявить о себе и укатить за границу. Что заявить? Все. Рассказать о своей ненависти, сексе, любви и т.д. Но в этом я сомневаюсь. Есть там и про Хэм-Спрей-хаус.
460
Гарольду Николсону предлагали пост литературного редактора NSN.
В десять часов утра в пятницу, 15 апреля, Вулфы вместе с Роджером Фраем и его сестрой Марджери отправились с вокзала Виктория по маршруту Дувр – Кале; поужинали в Париже и ночью выдвинулись в путь, добравшись до Венеции во второй половине дня, где остановились в отеле “Casa Petrarca” на Гранд-канале. В 12:30 воскресенья они отплыли в Афины из города Бриндизи на теплоходе “Tevere”. Рассказ Вирджинии об их путешествии, написанный на 28 белых листах, вклеен в Дневник XXI и местами написан очень неразборчиво.
18 апреля, понедельник.
На борту «Tevere», где-то у берегов Италии. Да, но я забыла достать чернильницу, поэтому все великолепие этих первых слов доверено золотой перьевой ручке.
Мои мысли – но будет ли это запись мыслей? Я и правда не придумала форму для путевого дневника, а она вообще нужна ему или нет? В то утро на вокзале Виктория я была этаким решительным, распустившимся цветком и радовалась тому, что стала писательницей. Я все видела цельным. Видела невесту в цветах флага и с новой сумочкой. Хелен, свежая распустившаяся роза, пришла попрощаться, а Як, то есть Марджери Фрай, ибо она широка как дуб и носит грубую белую шубу, стянутую поясом, сказала: «Если бы вы взяли собаку, я бы никуда не поехала». Я предвидела вражду. Это переросло лишь во всепроникающий комплекс неполноценности. Она считает меня одной из тех высших существ в белых перчатках; эту небольшую нервозность я преодолеваю общением в ее каюте с глазу на глаз, пока Л. и Р. играют в шахматы и учат друг друга греческому. Роджер мил, богат, услужлив, бесконечно серьезен и на прекрасном итальянском отдает команды гондольерам, которые все ждут иностранцев, но те не приезжают, потому что в этом году никто не путешествует, у канала, в конце площади Сан-Марко. Мы арендуем гондолу на час и переправляемся в Сан-Джорджо; видим чудесную апсиду, всматриваемся, поднимаемся, ступаем на красно-желто-розовую мостовую, переливающуюся как море, инкрустированную цветами; венецианский свет то бледен, то ярок; дворцы, говорит Р., довольно искусны, – образцы инкрустации и столярных работ. Ох уж этот старый плут Рёскин 461 – мы были на площади Святого Марка и видели «Адама и Еву» 462 . Он о них писал, но, к сожалению, был слишком идеалистичен и все сглаживал, даже эти дворцы с отделкой – о нет, это просто куски цветного камня. Ужин в «Cavallo», старом и разорившемся ресторане. Вышли после спектакля из театра, увешанного зелеными стеклянными гирляндами, к черной плещущейся воде, такой спокойной и колышущейся; бедняки просили нас не переплачивать за паром; были кактусы; поющий по утрам человек. Мы с Р. пошли в церковь Тьеполо 463 ; напыщенная служба священников в золотых одеяниях, плетущих паутину заклинаний; маленькие мальчики; благоговение, светскость и древность вынудили нас признать, что именно эта магия нам и нужна; волшебство должно существовать, пока для него есть место. И вот мы на борту нашего просторного, хорошо устроенного судна, плывущего сейчас вдоль берега Италии.
461
Джон
462
Имеются в виду статуя-колонна «Адам, Ева и грехопадение человека» на углу Дворца дожей, который Рёскин назвал (см. «Камни Венеции», т. II, глава VIII) «углом фигового дерева».
463
Согласно записям ЛВ, это, скорее всего, была церковь Джезуати (или церковь Святой Марии Розарии) в венецианском районе Дорсодуро.
21 апреля, четверг.
Афины [Отель «Majestic»].
Да, но что я могу сказать о Парфеноне – встретила собственный призрак, себя 23-летнюю, у которой вся жизнь впереди, а само здание компактнее, великолепнее и прочнее, чем я его помню 464 . Пожелтевшие колонны – как бы лучше выразиться? – собранные, сгруппированные, расходящиеся лучами там, на скале, на фоне ярчайшего неба, то льдисто-голубого, то пепельно-черного цвета; толпы как будто бы попрошаек (на самом деле это греческие школьники). Храм словно корабль, такой живой, подтянутый, плывущий, хотя ему уже столько веков. Он больше и крепче, чем я помню. Возможно, я лишилась девичьей сентиментальности, навевающей меланхолию. Сейчас мне пятьдесят (я смело указала возраст в гостиничной книге, а М. отказалась – еще одно доказательство комплекса неполноценности); волосы уже седые; жизнью вполне довольна; думаю, перед лицом смерти я люблю все живое и в целом жизнерадостна. Внизу раскинулись Афины, похожие на крошку яичной скорлупы, и поросшие кустарником черно-серые холмы. «Немцы появляются, как вещи, вдруг найденные в кармане», – сказала я. Конечно, когда буря утихла, они вышли, честные, потные, непривлекательные люди, претендующие, как нам показалось, на Акрополь больше, чем любая другая нация. Мы бродили; Роджер говорил: «Ужасно красиво, ужасно красиво». Утром в музее он сказал: «У них нет композиции. Это форма морской звезды. Посмотрите на тонкость линий и отсутствие фона». Там были (и до сих пор есть) мириады греческих черно-красных или красно-черных горшков, каждый из которых может вдохновить на целую книгу, а перед ними – усталые дети и матери, странные потрепанные горничные и клерки, потратившие последние деньги на билет, а, вернувшись домой, они будут выделываться на какой-нибудь маленькой пригородной улочке, говорить: «Я был в Афинах в апреле 1932 года», – и показывать белый мраморный бюст Фидия 465 на каминной полке. Вот что удручает в музеях.
464
До этого ВВ посещала Грецию осенью 1906 года вместе с Ванессой, Тоби, Адрианом и их подругой Вайолет Дикинсон.
465
Фидий (около 490–430 до н.э.) – древнегреческий скульптор и архитектор, друг Перикла.
Мне нравятся Афины вечером, около семи, их шумные улицы, по которым торопятся все эти черноволосые белолицые девушки и женщины в платках и нарядные низенькие мужчины, которые в южных городах приходят с тростью и вечерними примулами, ari lalagos 466 . Марджери, слушая сегодня разговор в «Averrov 467 », сказала, что подача такая же, как у англичан. Она полна разумных и поучительных замечаний, например, что Христа никогда не изображают чистым; что священникам бесплатно дают заколки, так как они носят длинные волосы и могут соблазниться на женственные украшения. Это было сказано в саду, где мы сегодня утром видели самые разные цветы, в том числе лютики, похожие на розовые и фиолетовые ракушки, и покачивающиеся черно-белые ирисы в крапинку. Другое замечание было сделано в византийском монастыре Дафни 468 . «Ох, ужасно красиво – лучше, чем я мог себе представить», – сказал Роджер, снимая шляпу и раскладывая несколько путеводителей и словарей. Затем мы все разглядывали карающего Христа в белом, более жуткого, чем ночной кошмар, из бело-голубой мозаики на потолке. Церковь нам очень понравилась. Она высокая, суровая, арочная; мозаика почти вся облупилась. Открывается дверь, и видны хохолки зеленых деревьев, которые то освещены солнцем, то окутаны туманом, – будто яркие и темные волны леса, по которому мы прогулялись. Семья греков прислуживает в церкви – мужчины и женщины средних лет сидят в робах (мужчины), в плащах и с золотыми кольцами и читают газеты в 15:30. Такой праздности и бесцельности я никогда не наблюдала в Англии. Потом самая молодая женщина, в тапочках и хлопчатобумажном платье, уходит, взбирается на разрушенную стену и начинает собирать желтые цветы – больше делать нечего. Мы поехали к морю – как прекрасна чистая кромка моря, опоясанная диким берегом; позади холмы, зеленые равнины; вдали Элефсис 469 , зеленые и красные скалы, один пароход.
466
В пер. с греч.: «болтливые».
467
Один из лучших афинских ресторанов, располагавшийся на улице Стадиу.
468
Византийский монастырь в 11 км от Афин.
469
Город в Греции.
22 апреля, пятница.
Было очень холодно. Это всегда забывается. Ветер свистел в открытом автомобиле. Л. чихнул – я вздрогнула. Весь пол был заставлен банками с краской. Мы обедали за столиком под солнцем на Сунионе; белые, как мел, колонны напоминали устремленные ввысь маяки. Миниатюрные цветы составляли яркое полотно – М. вырвала с корнем ирисы. О чем говорили? Ни о чем особенном. Спустя неделю путешествия общение происходит только за ужином. Потом поехали домой, то есть мимо пышных деревьев, красных полей с неожиданными коврами темно-красных маков, цыганских хижин, построенных, как вигвамы, из прессованного папоротника; там бродила девушка, прядущая из комочка овечьей шерсти; женщины сидели на порогах, что напомнило мне Пикадилли в этот час. Как странно выглядит эта податливая равнинная земля, усаженная библейскими деревьями; где-то пасутся длинношерстные овцы; ни одного дома. Это Англия времен Чосера. Итак, на Сунионе море разбивается о зеленые и красные скалы; мимо проплывают корабли с косыми парусами грифельного цвета – все как во времена Чосера или Гомера 470 : ни пирса, ни построек, ни людей. В Саламине греческие воины несли маленькие мешочки с землей на курган, где покоились их собратья, чтобы сделать [неразборчивое слово]. На одной могиле лежал букетик цветов. Какой же холод, очень холодно! 471
470
Гомер (VIII век до н.э.) – древнегреческий поэт, автор поэм «Илиада» и «Одиссея».
471
Дневная экспедиция включала посещение храма Посейдона на мысе Сунион, а затем, после обеда, возвращение в Афины через Марафон (а не Саламин, как ошибочно пишет ВВ). Сорос – курган высотой около 12 м, в котором покоятся тела афинян, павших в битве при Марафоне в 490 году до н.э.
24 апреля, воскресенье.
О, дождь, дождь! Это было на следующий день в Эгине. Чудесный островок с узкой протоптанной тропинкой, море и пляж, маленькие розовые и желтые домики, тимьян, крутой склон холма, величественный скелетообразный храм; прохлада, туман и дождь; американцы, столпившиеся вокруг худого профессора; мы укрылись под сосной, но от дождя это не спасло. «Все равно, – сказал Роджер, – ужасно красиво». Просто превосходно – храм из песчаника лучше, чем на Сунионе. Удивительно, что гений способен сделать на небольшом пространстве – идеально выверенные пропорции, – однако дождь заставил нас при первой возможности спуститься к лодке. Они поймали красную рыбу и осьминога. Как? Ну, делается наживка из лука, хлеба и т.д., а когда приплывает рыба, то в воду бросают динамит и «пуф!» – всплывает мертвая рыба, которую достают гарпуном. Это запрещено. «Никто не увидит», – сказал кочегар с прекрасной греческой улыбкой – улыбкой погонщиков мулов или таксистов. Роджер и Марджери были верхом и выглядели очень странно, взбираясь на холм – polie makria [далекий-предалекий] холм, как назвала его светлолицая девушка. Люди здесь ужасно бедны, приходят и предлагают цветы в обмен на остатки обеда.