До мозга костей
Шрифт:
— Тебе понравился твой подарок? — спрашиваю я, опуская взгляд на бледно-голубые цветы.
— Я в восторге. Они прекрасны.
— Это редкий вид, — говорю я, придвигаясь на пару сантиметров ближе к её столу. — Я выращиваю их сам, наряду с несколькими другими уникальными подвидами.
— Впечатляет, — говорит она. Затем наклоняет голову, пристально изучая лепестки цветков. Цвета варьируются от ярко до нежно-голубого. Хочу добавить, что они дались мне нелегко, поскольку пришлось разводить маки в течение трех лет, чтобы
Когда её пристальный взгляд поднимается, чтобы встретиться с моим, я вижу оттенки в её радужках, этот диапазон от темно-синего около центра, переходящий в самые бледные оттенки серо-голубого около темного кольца.
Кири отодвигает букет в сторону.
— Тебе понравился мой подарок?
Она переносит вес на одно бедро и похлопывает себя по карману, намекая на полоску материала, которую я оторвал от туловища после того, как откопал его.
Технически, я откопал половину тела.
Я скольжу рукой по своему кашемировому галстуку, обретая самообладание после вспышки гнева, которую вызвала её насмешка. Опираюсь ладонью о край стола, опустив лицо, чтобы оказаться на уровне её глаз.
— Ваш подарок показался мне неполным, доктор Рос. Где остальное? — требую я.
От этого её улыбка становится лучезарной и сияющей.
— А тебе всё хочется знать.
Образ моих рук на её горле четко предстает перед глазами, и мне приходится оттолкнуться от стола, чтобы быть как можно дальше от неё. Я закрываю стеклянную дверь, отгородившись от посторонних глаз, запирая нас внутри.
— Это не игра, Кири, — говорю я, мой тон понижается до убийственных децибел, когда я встречаюсь с ней лицом к лицу. — Ты ведешь себя как ребенок, закатываешь истерику, потому что я не помню нашу первую встречу?
Она фальшиво дуется.
— Ооо. Держу пари, ты не относишься так пренебрежительно к другим своим подружкам на одну ночь.
Я медленно киваю, потому что знаю, что не мог трахнуть эту женщину, а потом начать игнорировать. Я так не поступаю.
Подходя ближе, я засовываю руки в карманы, чтобы не было соблазна придушить её.
— Ты не брошенная любовница, Кири, но ты небрежна, — говорю я, заслужив её насмешливый взгляд. Из нашего прошлого общения я знаю, что ей не нравятся мои выговоры. — Ты позволяешь эмоциям руководить твоими действиями. Ты действовала импульсивно, как чертов дилетант, когда убила аспиранта. Прямо здесь, в университете, где работаешь.
Как только слова вырываются наружу, я уже не могу взять их обратно. Они поджигают воздух между нами, словно падающая звезда, и у нас нет никакой возможности остановиться, бездна всё равно поглотит нас.
— Будут последствия, — говорю я, сохраняя низкий голос.
Поскольку торжество состоялось вчера, как и предполагал Кэннон, несколько человек
— Ты забавный парень, Джек, — она обходит стол и прислоняется бедром к краю, скрещивая руки. — Никто не знает, насколько ты смешон. Кроме меня. Потому что, либо у тебя действительно плохой юмор, либо ты гребанный лицемер, — она окидывает взглядом лабораторию и моё рабочее место в другом конце коридора, прежде чем направить на меня язвительный взгляд. — Пропавшая. Зачисленная. Коала.
Геокодированное местоположение одной из моих жертв, похороненной глубоко в месте разложения. Это то, о чем она болтала вчера вечером, о местонахождении тел, от которых я избавился на ферме тел.
Я молчу, позволяя напряжению между нами нарастать.
Как и предполагалось, она начинает говорить первой, она не может выдержать даже минутного молчания.
— Как думаешь, я это сделала? — спрашивает она.
Я нахмуриваю брови.
— Мне нужно нарисовать картину, как ты машешь мне отрубленной рукой?
Она пренебрежительно пожимает плечами.
— Я просто хочу сказать, что улики указывают не на это. На самом деле, между нами, я полагаю, только у меня есть алиби на прошлую ночь.
Она наклоняет голову, оглядывая меня, и кокетливо помахивает пальцами Брэду.
Моя челюсть сжимается.
— Так что… — тянет она. — Последствия и правда будут. Для тебя, Джек.
Её губы растягиваются в самодовольную улыбку.
Она наслаждается этим.
Какой бы ни была конечная цель этой женщины, она определенно хочет заставить меня страдать.
Я могу прекратить это сейчас. Было бы достаточно просто проследить за ней вечером. Подождать, пока она уснет. Зажать ей рот рукой и подчинить себе. Мне не понадобится успокоительное. Или электрошокер. Я мог бы связать доктора Рос в моей личной холодильной камере менее чем за двадцать четыре часа, где я мог бы вытянуть из неё ответы пытками, а затем избавиться от надоедливой проблемы.
Жизнь вернулась бы в нормальное русло.
Я даже мог бы свалить это на Брэда. Убить двух зайцев одним выстрелом.
Но чем дольше я смотрю на доктора Кири Рос, пойманный понимающим блеском её бледно-голубых глазаз, тем любопытнее мне становится.
Хотя истинное любопытство и убило глупую кошку, оно также является фундаментальным элементом исследовательских центров и мировых открытий.
Я всегда выбираю осторожность. Если она настолько агрессивна, чтобы убить одного назойливого аспиранта, она может быть достаточно агрессивно преданной своему делу, чтобы сохранить свои секреты. Или она просто сумасшедшая — у сумасшедших есть склонность всё усложнять.