До мурашек
Шрифт:
Оказываясь голой меньше чем за минуту. Лёвка в одних боксерах, сильно оттянутых вставшим членом, на что я стараюсь не смотреть, только и бормочет "блять...охуеть...Гулена...такая красивая...бля" между жаркими влажными поцелуями. В губы, в шею, жадно втягивает сосок, снова целует в губы в засос.
Его руки сминают мои ягодицы, бедра, правая ладонь протискивается между нашими телами и накрывает мой лобок, пальцы трогают половые губы, размазывая выступившую влагу, прежде чем перейти к клитору. Мне не страшно, он уже делал так, и я лишь сладко мычу, прикрыв глаза и разводя ноги шире, чтобы Лёвке было удобней трогать меня. Давит на клитор и одновременно проталкивает один палец в меня. Непроизвольно выгибаюсь в пояснице сначала от него, а потом навстречу. По бедрам проходит горячий ток. Оседает пульсацией между ног. Мелкая дрожь внутри покрывает кожу заметными мурашками.
Лёва отрывается от моего рта и целует всё ниже, проходится широким языком по животу, пупку, прикусывает лобок, внутреннюю сторону бедер и когда, убрав пальцы, прижимается ртом к промежности, из меня вылетает испуганный стон. Вцепляясь ему в волосы, приподнимаюсь и бормочу:
– Лёв, не надо, я...
Даже в голове набатом стучит от охватившего смущения.
– Тш-ш...- щекотно шепчет мне прямо туда, - Я пиздец мечтал, тише...
Откидываюсь обратно на кровать, дыша через раз. Прикрываю глаза, стараюсь принять. Мне так странно...
Я не могу расслабиться, но вместе с тем с губ всё чаще срываются непроизвольные стоны, а мышцы живота напрягаются, откликаясь на каждое движение его языка. Между ног, да вообще всё тело всё нестерпимей горит. Улавливаю звук рвущейся фольги, понимаю, что заодно Лёвка возится с презервативом, и от этого я дрожу ещё сильнее. Сейчас. Сейчас...
Голос срывается на хныканье, мне как-то беспокойно так. Начинаю вертеться, сжимать его голову коленями, сама не понимаю, чего хочу.
– Лёв, Лёв...- я чуть не плачу уже.
– Такая мокрая, - пьяно бормочет, наконец отрываясь от моей промежности. Подтягивается на руках и снова накрывает собой, целует в губы, от чего я четко ощущаю собственный вкус во рту, - Я тебя люблю, ты же знаешь? Всегда буду, Гуль.
– Я тебя тоже...- хрипло отзываюсь, ошалевшая немного от всего происходящего.
И особенно от того, что чувствую, как его член в этот момент прижимается к моим набухшим половым губам, раздвигая их. Лёва чуть покачивает бедрами, то усиливая, то ослабляя это ощущение. Закрываю глаза. Перед закрытыми веками плывут красные круги. Его беспорядочные горячечные поцелуи на моём лице как ожоги…
В какой-то момент он просто резко давит сильнее, и я, распахнув глаза, хватаю воздух ртом. Потому что я как-то забыла, что это может быть элементарно больно. Больно, черт возьми!
В меня будто вбили раскаленный толстый кол. Влагалище судорожно сжимается, пытаясь вытолкнуть обидчика, на глазах выступают слёзы, как бывает, если резко дернуть за волосы.
– Лёв...- тонко пищу и понимаю, что он просто не слышит, утопая в своем личном, только его кайфе.
Пытается заткнуть мне рот поцелуем, рвано дышит, наваливается всем телом, подгребая под себя и...начинает двигаться. С каждой секундой всё быстрей.
Меня накрывает лёгкая истерика, внизу всё горит, боль как при самых болезненных месячных, и одновременно я всеми фибрами чувствую, как ему хорошо, и пытаюсь терпеть. Кусаю его плечо, жмурюсь, обвиваю ногами торс, впечатывая пятки в каменные мужские ягодицы. Пусть лучше быстрее, пусть...
Перед глазами кровавая пелена, и только вкус его кожи, опаляющее дыхание, концентрированный запах как-то спасают, окрашивая все происходящее мучительным удовольствием от того, что хотя бы ему хорошо...
Толчок, толчок, толчок, он будто на части меня рвёт...Ещё, боже, так глубоко...
И по Лёвкину телу проходит крупная судорога. Четко ощущаю, как член внутри меня эякулирует и облегченно выдыхаю, раскидываясь на кровати. Всё...
Лёвка тяжело дышит, зарывшись лицом мне между шеей и плечом, всё его тело покрыто испариной, пытается прийти в себя. Глажу пальчиками его спину, прикрыв глаза. Внутри тихо звенит счастье. Это просто первый раз. Дальше должно быть лучше, но даже если нет, я потерплю еще ради одного ощущения его голого тела на мне.
– Гуль, прости, я...- хрипит Лёвка сдавленно мне в шею, - Я просто так об этом мечтал. Я больше не буду так быстро...Давай ещё?
Поднимает на меня свои удивительные серо-синие глаза, полные неловкости и желания что-то доказать.
Каким-то чудом удерживаюсь, чтобы не прыснуть со смеху. Да я молилась, чтобы ты побыстрее, мой родной! Но с серьезным видом ласково говорю совсем другое, обхватив ладонями его лицо.
– Лёв, я устала, давай чуть-чуть просто полежим. Я тебя очень люблю...
22. Гулико
– Всё хорошо?
– мечется по моему лицу беспокойным взглядом.
– Да, - притягиваю его к себе ближе и нежно целую в приоткрытые губы.
Я не играю, меня и правда топит каким-то невыносимым трепетом. Мой мальчик. Мой. Мой хороший. Мой красивый. Мой сильный. Мой добрый. Мой умный. Мой удивительный. Мой-мой-мой...
Обвиваю Лёвкину шею руками и жмурюсь, смеясь, когда он шутливо фыркает мне в ухо, а потом щекотно целует и прикусывает мочку. Чувствую его горячие, шероховатые ладони на своих бедрах. Так и продолжает трогать, гладить, сминать, не может остановиться. Наваливается сверху, сдавливая мне грудную клетку, и с минуту мы просто тихонечко лежим, выравнивая дыхание.
Веду ноготками по его спине, очерчивая рельефные мышцы под влажной кожей и впалый желоб позвоночника. Лёвка жарко дышит мне в висок, прикрыв глаза. Покосившись, вижу, как дрожат его светлые ресницы. Целую веки. Так же будет всегда, да? В голове плотный ванильный туман. Я его так люблю, что хочется плакать.
Через пару минут Лёвка всё-таки приподнимается с меня с глухим стоном и, вспомнив, стягивает презерватив с наполовину упавшего члена. В комнате слишком светло - на улице полдень, шторы мы не закрыли, и я просто не могу не видеть это. Щеки вспыхивают, когда упираюсь взглядом в его пах, нервно облизываю вмиг пересохшие губы. Надо бы отвести глаза и не пялиться так откровенно, но я просто не могу. Боковым зрением замечаю, как у Лёвки дергается уголок губ в понимающей улыбке. Боже, если он сейчас пошутит на тему моего болезненного любопытства, я сгорю со стыда. Ну и его прибью заодно!