До особого распоряжения
Шрифт:
Теперь, чтобы не травить душу, перестал ходить на прославленный базар, где даже от запахов и дыма
кружилась голова.
Вечером за ужином Аннакули, не откладывая, приступил к основному разговору...
Старик, не дослушав до конца, испуганно замахал руками.
– Вы что? Вы что?
– визгливо кричал он.
– Убить меня хотите?
– Спокойнее... Спокойнее...
– уговаривал Аннакули, с тревогой поглядывая на дверь.
Когда старик тяжело дыша пришел в себя, Аннакули сказал:
– Забудем о разговоре.
– Забудем, - согласился старик и вдруг рассудительно заговорил: - Я встречал этих парней, узбеков и
таджиков, в красноармейской форме. Советую и вам на них посмотреть. Это совсем другие люди. С ними
вы не сможете даже поговорить. Они возьмут вас за руки и отведут в свою комендатуру.
Аннакули с удивлением посмотрел на старика. Не такой он простачок, каким вначале прикидывался.
– Нам хотя бы с одним познакомиться. Постепенно… ну, приблизить к себе.
– Это очень опасно, господин, - твердо сказал хозяин.
– И бесполезно.
Проводник поел и опять улегся на свой халат.
– Мудрый человек...
– усмехнулся старик.
– Он не знает политики.
– Он умеет убивать...
– зачем-то сказал Аннакули.
Вместо ответа старик предложил:
– Давайте спать.
Уже укладываясь на жесткую постель, хозяин дома закончил разговор:
– Местное население уважает красноармейцев. Эти парни хорошо относятся к простым людям. Здесь
трудно будет кого-то из парней перетащить на свою сторону.
– А если...
– Аннакули посмотрел на спящего проводника.
– А если...
Старик помолчал, потом спокойно произнес:
– Можно! Это можно сделать. Но тогда вы должны уйти из моего дома.
Аннакули не ответил. Он долго не мог заснуть. Что-то нужно предпринимать. Но прежде необходимо
уйти из этого дома...
Аннакули встречал на улицах города красноармейцев. По их смуглым лицам он узнавал, откуда эти
парни в полевых гимнастерках. Не было секретом, что некоторые воинские части раньше
дислоцировались на территории советских республик Средней Азии.
Однажды Аннакули столкнулся с красноармейским патрулем. Он невольно остановился. Потом
торопливо нагнулся, сделал вид, что завязывает шнурок на ботинке. Кажется, он испугался этих парней.
Да. Испугался. Надо признаться себе. Никаких, как видно, встреч у него не получится. Он не сможет не то
что заговорить с ними, даже поздороваться.
Мысль об обыкновенном убийстве теперь не давала ему покоя.
Его проводник сумеет ловко всадить нож в спину любому из красноармейцев. Это убийство,
несомненно, припишут местному населению. Потом еще одно убийство. Потом третье...
Тогда Аннакули будет что доложить капитану Дейнцу о событиях, происшедших в большом городе.
Проводник, как знает Аннакули, должен беспрекословно выполнять его приказания. Не только следить за
ним, но и работать. Пусть поработает. .
Аннакули после долгих мытарств наконец осел на квартире, хозяин которой очень ему подходил. Он
начал швыряться деньгами, обещал хозяину спокойную жизнь в соседней стране. Тот разглаживал свою
бороду, соглашался, что нужно бороться с Советами. Бороться, кто как умеет. .
– А мы еще сильны!
– бодрился Аннакули.
– Сильны...
– соглашался хозяин.
К главному разговору Аннакули еще не приступал... Ждал удобного момента, прощупывал
осторожными вопросами. Наконец хозяин не выдержал и угрюмо спросил:
– Зачем приехал-то?
Аннакули попытался улыбнуться. Как ни странно, прямой вопрос застал его врасплох.
– Надо... Присмотреться.
– Присмотреться... Ты что, невесту выбираешь? Шляетесь тут, болтаете о борьбе. Что вот ты можешь
сделать?..
– Хозяин распалялся. Пальцы задрожали. Он спрятал руки, сложил их на коленях.
Аннакули смотрел на диковатые, безумные глаза, окруженные морщинами, в которых застряли
соринки, пыль. Этот человек давно не мылся, он забыл о спокойном сне, о хорошей, свежей пище. Ему
надоело размачивать в безвкусном чае сухие корки. Много лет муфтий Садретдин-хан обещал райскую
жизнь. Просил потерпеть, переждать... Еще год, еще два... А вся жизнь уже позади. Теперь хочется
отдохнуть, хочется посидеть за пловом, спокойно, за разговором со своими сверстниками попить чаю... А
145
потом в тишине остаться наедине с аллахом, отблагодарить его молитвой за добрый день, попросить
еще такой же завтра.
Но вот появляется новый человек от того же муфтия. И надо вести с ним осторожные разговоры о
силе, о возможностях правоверных мусульман. Какая сила? Какие возможности? Все попрятались по
норам, высовывают морду, чтобы глотнуть немного воздуха. Даже не успевают оглянуться, какое над
ними небо, вышло ли сегодня солнце. В норах сыро, грязно, голодно.
– Зачем приехал?
– наступал хозяин.
Его борода растрепалась. Неприятен этот сумасшедший тип. Но Аннакули Курбансаидов не может
больше сидеть сложа руки. Надо что-то делать и уходить отсюда куда глаза глядят.