До особого распоряжения
Шрифт:
Деньги он взял небрежно, не считая. Карим хотел напомнить о сдаче, но хозяин продолжал
приглашать на самый лучший, на самый острый харчо.
– Проклятый жулик, - заметил Карим и рассмеялся: - С улыбкой грабит.
Узкий переулочек выходил к морю.
– Дальше не стоит провожать, - Карим остановился и опять рассмеялся: - Здорово обжулил! Видит -
темнота сидит. . А тут - человек почти с высшим образованием. Год тебе остался - и высшее
образование! Надо же... Ну иди. Само собой разумеется, о моем приезде никто не должен знать.
Последний год учебы был труден не только из-за выпускных экзаменов. В дни, когда нужно было
готовиться к ним, забыв об отдыхе и сне, произошло событие, перевернувшее всю жизнь Камила.
Проснувшись в полночь, Камил обнаружил, что койка Рустама пуста. Он спустился вниз к сторожу. То
был рыхлый, вечно небритый старик. Говорили, до революции он служил управляющим в большом
имении, нещадно бил батраков, а с хозяином сидел за одним столом. Студентов сторож ненавидел, но к
Рустаму и Камилу с недавних пор начал относиться хорошо.
– Не знаю, дорогой, не знаю, - сказал о Рустаме сторож.
– Может, гуляет он с Мехти.
Рустам стал частенько задерживаться. Правда, занимался он много, но по вечерам под любым
предлогом скрывался.
На рассвете сторож вошел в комнату и поманил пальцем Камила. Оглянувшись по сторонам, он
испуганно прошептал:
17
– У нашего Мехти дядю арестовали. Уважаемого человека, доброго, честного...
Он тер ладонью небритые щеки, цокал языком, качал головой. Сторож искренне переживал это горе.
– А что с Мехти?
– Не знаю, дорогой. А как ваш друг?
Неизвестно, кого он имел в виду. Но ведь и Рустам из той же компании!
– Вот, дорогой. Придержи язык за зубами.
Однако новость, обрастая подробностями, уже металась по коридорам, комнатам, аудиториям.
Десятки любопытных взглядов ощупывали Камила. Как же?.. Это друг тех людей.
Собрали комсомольцев, ждали какого-то представителя, но он явился только через неделю.
Представитель не стал проводить собрания, а закрылся в кабинете с несколькими коммунистами. Дверь
строго охранялась. К вечеру все уже знали: Мехти и Рустам сбежали.
Сторож, как всегда, оглядевшись по сторонам, сообщил Камилу:
– В Турцию сбежали...
Из рукописи Махмуд-бека Садыкова
Вот уже несколько дней прихожу я в библиотеку. Девушка ко мне привыкла и сразу же достает нужную
подшивку старых газет, заказанные книги. Но сегодня, не замечая меня, она вертит коробку конфет.
– Ну зачем же?..
– укоризненно говорит она высокому парню.
Парень тоже смущен. Тоже, наверное, впервые сделал такого рода подарок.
Я перелистываю журнал.
– Ах, вы здесь, - замечает меня девушка.
– Простите.
– Ничего, ничего, - успокаиваю я.
– Если можно, газеты и книги.
– За какой год газеты?
– За тридцать первый.
Я сажусь за последний столик.
Газеты маленького формата. Они не пахнут типографской краской. Это пожелтевшие листки. Они
издавались в последних боевых походах, которые совершили курсанты Ташкентской военной школы
имени В. И. Ленина. Листовки так и назывались - «Ленинец в песках». Лаконичные строки:
«Боевой приказ выполнен».
«Части округа и доблестные герои-ленинцы сокрушительными ударами уничтожили басмачество в
Туркмении. Жалкие остатки его доживают считанные часы».
Короткий призыв:
«Окончательно расчистить пески!»
«Вырвать из-под влияния байства - батрака, бедняка, середняка, скотовода.
Организовать и активизировать их на борьбу с байско-басмаческой контрреволюцией. Укрепить
органы Советской власти в песках - неотложная боевая задача».
А вот стихи, которые называются «Герою-ленинцу».
В боях с басмачами
В каракумских песках,
Где с почвой срастается
Солнечный зной,
Убит беспощадно
Пулею злой Алиев Ата -
Командир молодой.
И снова призыв:
«Еще один смелый, решительный удар по врагу - и остатки басмачества будут уничтожены».
На листке дата - 9 октября 1931 года. Окончился бой у колодца Черкези, а 10 октября курсанты
встретились с бандой у колодца Севетли и добили ее. Прогремел торжественный салют, и ленинцы
двинулись в обратный путь - в Ташкент.
Вот строки из рапорта командующего войсками Среднеазиатского военного округа П. Е. Дыбенко,
адресованного пролетариям Красноводска и трудящимся Туркменистана:
«В результате этой операции успешными действиями Красной Армии басмачество в песках было
ликвидировано. Уничтожены и взяты в плен наиболее крупные главари басмаческих банд, годами
господствовавшие в пустыне. Бойцы и начсостав своим энтузиазмом и беспредельным героизмом
одолели Каракумы и тем самым разбили легенду об их неприступности».
Некоторые главари ушли. Кровавый след тянулся за Курширматом. Он успел скрыться за границу.
Пока он жив, будет жить его ненависть, злоба к молодой республике, к народу, который вышвырнул его
прочь.
На чужбине Курширмат быстро постарел.