Добро пожаловать в Винтервилл
Шрифт:
В ее голосе было столько тепла.
— В любом случае, расскажи мне о Винтервилле. Он такой же красивый, как на фотографиях?
— Я собираюсь снести его бульдозером, бабушка.
— Прекрати. Нет, не собираешься. Ты собираешься сделать его лучше, как ты всегда делаешь.
Это была еще одна особенность его бабушки. Не только его дедушка грелся в лучах ее преданности, но и Джош тоже. Она во всем видела хорошее, даже когда ничего хорошего не было видно.
Ему казалось, что, даже если бы она была бабушкой Сатаны, она бы ходила и рассказывала людям, как здорово, что он всех
— Ты останешься там на Рождество? На Рождество там очень красиво. Ты мог бы поужинать в гостинице Винтервилля. Ты знал, что они собираются вокруг елки и поют песни?
Да, он знал.
— Я не пробуду здесь так долго. И вообще мы не празднуем Рождество.
— Нет, празднуем. Вообще-то тебе стоит повеселиться. Я беспокоюсь о тебе, дорогой. Ты трудоголик, как твой дедушка. Тебе нужно время, чтобы расслабиться.
Он вздрогнул от такого сравнения.
— Я расслаблен. Даже не ношу галстук. И я не знаю, сколько времени это займет, — или как долго он будет твердить себе, что он здесь только по делу, а не для того, чтобы заставить Холли Винтер вспомнить ту единственную ночь, которую они провели вместе.
— Может быть, тебе стоит покататься на санках, — продолжила его бабушка. — Ты собираешься украсить арендованный дом к праздникам? Там неподалеку есть ферма рождественских елок, это кажется таким веселым занятием.
— Как долго ты изучала это место? — Джош старался не рассмеяться. Он не собирался ничего украшать.
— Твой дедушка оставил несколько документов и брошюр. Я взглянула.
— Ну, оно не выглядит как раньше. Место стало немного запущенным.
— Это потому что бедная Кэнди Винтер умерла. Я говорила тебе, что однажды встретила ее? На торжественном вечере по сбору средств на ликвидацию детской неграмотности. О Боже, эта женщина была настоящей боевой машиной. Ей удалось убедить Оскара Джентри открыть свой бумажник, хотя все говорили, что когда это случится, конец света наступит и демонические мотыльки вырвутся на свободу.
Джош усмехнулся.
— Дорогой, мне пора идти. Я только что видела, как Минди Лэтэм прошла мимо, и похоже, что она сделала какую-то операцию. Мне нужно узнать все подробности.
— Конечно. Хорошего отдыха, и мы с тобой скоро поговорим.
— Береги себя. И развлекайся. Возможно, тебе это даже понравится.
Он покачал головой и завершил разговор, затем отправил сообщение Уилле, попросив ее организовать голосовую конференцию с его дедушкой. Одно дело — избегать его, другое — если это причиняет боль его бабушке.
Он толкнул дверь в кафе. Долорес подняла голову и улыбнулась, когда он вошел.
Почему она улыбается мне?
Она должна была плюнуть ему в кофе. Ему никогда не понять здешних людей.
— Что Вам предложить? — спросила она.
Он засунул телефон в карман.
— Ничего, что я здесь?
Что это был за внезапный приступ совести?
Она была деловой женщиной, клиент был клиентом. И все же он хотел, чтобы она сказала, что все в порядке.
Долорес моргнула, обдумывая его вопрос.
— Конечно, все в порядке, — сказала она, протягивая руку через прилавок, чтобы погладить
— Звучит неплохо.
Боже, ему стало душно, и ему это ни капельки не нравилось. Он выпьет кофе, съест эту чертову выпечку, а потом вернется в свой импровизированный офис в арендованном доме и сосредоточится на планах будущего Винтервилля и завтрашнем городском собрании.
Джош потер большим пальцем камень в кармане. Нравится ему это или нет, но он был Гербером. И у него не было ни одной сентиментальной косточки в теле. Ради своего здравомыслия он собирался сохранить это положение.
***
На следующее утро Холли смотрела на написанные от руки цифры, ее палец скользил по всей длине листа, пока не дошел до самого низа. Она хотела бы сказать, что Долорес была единственным известным ей владельцем бизнеса, который все еще вел рукописные книги, но Холли точно знала, что Чарли Шоу делал то же самое в мастерской «Холодный запуск». Мейзи в спа-салоне, вероятно, тоже, если бы внук не снабдил ее новым ноутбуком и бухгалтерской программой, на использовании которой он настоял.
— Что это за запись? — спросила она Долорес, указывая на платеж в две тысячи долларов. В кафе было тихо — она была первой посетительницей в это утро. Она пришла еще до того, как Долорес отперла дверь.
Проклятая бессонница.
По крайней мере, находясь здесь, она не думала о бизнесмене с золотыми крапинками в глазах.
— Это мой вклад в оплату медицинских счетов твоей бабушки, — Долорес улыбнулась ей самой мягкой из улыбок. — Твоя мама и дяди не могли себе этого позволить, поэтому мы все согласились помочь, заплатив за аренду больше.
— Они не могли себе этого позволить, — голос Холли был монотонным. — На сколько выросла арендная плата?
Долорес удивленно посмотрела на искаженное выражение лица Холли.
— Мы согласились на 30 % повышение, пока не будет погашен долг. Твоя бедная семья не должна платить за все это. Кэнди всегда была так добра к нам, поэтому, конечно, мы хотели что-то отдать взамен.
Кэнди всегда заботилась о том, чтобы у нее была отличная медицинская страховка. Это было то, что она внушала Холли с самого раннего возраста.
«В жизни есть только три непреложных факта. Рождение, смерть и больничные счета. Ты должна быть готова ко всем трем».
Однако это не помешало ее маме и дядям воспользоваться добротой общества. Естественно, ведь их наследство было меньше, чем они ожидали. И у всех троих были дорогие вкусы. Но взять деньги у этих хороших, добрых людей, а потом продать город?
От этого ей стало не по себе.
— Ты должна перестать платить им сейчас же, — сказала ей Холли. — И отложи эти деньги на пенсию, — Холли взяла лист бумаги и нацарапала цифру. — Если бы ты могла зарабатывать столько в кафе, ты бы продолжила здесь работать?