Добро пожаловать в Винтервилл
Шрифт:
— Это еще одна вещь, за которой можно спрятаться. Ты говоришь, что не подходишь на роль парня, потому что боишься.
— Боюсь чего? — его голос был хриплым.
— Боишься близости. Быть уязвимым. Сыграть в игру и проиграть.
Он смотрел на нее минуту, его взгляд был задумчивым. Его губы были расслабленными, но челюсть напряженной, и она почувствовала, как свежий поток тепла охватил ее тело.
— Почему ты думаешь, что я боюсь этого? — спросил он.
— Потому что я тоже боюсь этих вещей.
Он переместил руку, переплетая
— Я забыл, чья очередь задавать вопросы, — сказал он, над его бровями образовались три крошечные морщинки.
— Может быть, тогда стоит закончить с вопросами, — она сжала его руку, поражаясь тому, как сильно возбудилась от одного лишь легкого прикосновения.
— Не думаю, что с тобой у меня когда-нибудь закончатся вопросы, — свободной рукой он потянулся к ее лицу и наклонился так, что их лбы соприкоснулись. — Если мы сделаем это, кто-то пострадает. Возможно, мы оба.
— Знаю, — ее грудь сжалась.
— А, если мы не сделаем этого… — он провел языком по нижней губе. — Это тоже будет больно.
Она наклонила голову набок.
— Это то, что мы любим называть безвыигрышной ситуацией.
Он улыбнулся, покачав головой.
— Мне это не нравится.
— Мне тоже, — сказала Холли. Их лица были так близко, что она могла разглядеть в его сине-серых глазах крупинки золотого цвета, образующие ореол вокруг темнеющих зрачков. — Может быть, мы можем назвать это игрой без победителей.
— Томаты и помидоры, одно и то же, — он придвинулся к ней ближе, пока его бедра не оказались между ее бедер. Ее сердце билось о грудную клетку, потребность прикоснуться к нему переполняла ее тело. Ее голова была на уровне его груди, и она могла видеть очертания его мышц сквозь тонкую ткань кофты.
— Холли, — его голос был с придыханием. Она почувствовала тепло его дыхания на своем лице. Волна головокружения захлестнула ее, и она, чтобы устоять, ухватилась ладонями за его бока, ощущая тепло его кожи через одежду.
На этот раз он выдохнул сильнее, шагнул еще ближе, и она почувствовала, как его возбужденная твердость прижимается к ней.
Затем он поцеловал ее. Сначала мягко. Его губы нежно касались ее губ, что заставляло ее страстно желать большего. С медленным стоном она разомкнула губы, приглашая его войти. Он провел языком по ее губам, заставляя ее тело пульсировать. Ее бедра сжались вокруг его бедер, словно желая заключить его в клетку. Он был восхитителен и талантлив, наполняя ее желанием; его руки, нежно обхватывающие ее лицо, его рот, захватывающий ее снова и снова.
Когда они наконец отстранились друг от друга, у них перехватило дыхание. Он посмотрел на нее сверху вниз, его взгляд был мягким.
— Останься на ночь, — попросил он.
Она кивнула. Холли не собиралась больше бороться. У нее не было причин отталкивать его.
Медленная улыбка растянула его губы, когда он снова придвинулся к ней, его взгляд был напряженным. Но тут снова сработал таймер духовки, и он остановился, засмеявшись, его глаза искрились.
— Спасена
Да, она была голодна. Во всех отношениях.
Глава 14
Электричество витало в воздухе, пока они ели за маленьким столиком с видом на горы. Большую часть времени они непринужденно болтали, но иногда их взгляды встречались, и он чувствовал наслаждение от ее взгляда, пронизывающего все его тело, заставляющего его испытывать потребность.
Она выглядела прекрасно в мягком свете ламп, ее шерстяное платье облегало ее изгибы во всех нужных местах, ее темные волосы спадали волнами по спине. Но больше всего его внимание привлекло то, как она держалась, такая сильная и гордая. В ней чувствовалась уверенность, которая была очень сексуальной.
Ему понравилось, что она открылась ему. Ее уязвимость только усилила его желание.
Поскольку она решила остаться, он открыл еще одну бутылку вина. Холли поднесла бокал к губам и закрыла глаза, когда прохладное, освежающее вино «Совиньон Блан» скользнуло в ее горло.
— Знаешь, когда мы встретились в первый раз, я была недостаточно взрослой, чтобы пить, — сказала она, ставя бокал обратно на стол.
Джош поморщился.
— Ты говоришь обо мне, как о расхитителе колыбели. Тебе было двадцать, мне — двадцать четыре, — хотя, по правде говоря, в то время он думал, что она старше. Но даже тогда ее красота пленила его.
Она мягко улыбнулась, глядя в свою тарелку.
— Так, когда ты научился готовить?
— Несколько лет назад. Мне так надоела еда на вынос и готовые блюда. Я начал с тех коробок полноценного рациона, которые рассылают компании, а потом перешел на собственные рецепты.
— Может быть, ты мог бы научить и меня? — она сморщила нос. — Я все еще на стадии еды на вынос.
— Это непросто, когда работаешь целый день. К тому времени, когда я прихожу домой, то обычно измотан и голоден. Уверен, ты тоже. Проще просто взять телефон и заказать, — он пожал плечами. — Но я нахожу это расслабляющим — стоять на кухне и готовить ужин. Это способ расслабиться после трудного дня.
— Ты можешь расслабляться со мной в любое время.
Он рассмеялся над двусмысленностью ее слов.
— Буду иметь это в виду.
Она закатила глаза.
— Я имела в виду, чтобы ты готовил для меня. Я люблю домашнюю еду. Когда мы в процессе рассмотрения дела, я обычно ужинаю в офисе. Кто-то заказывает пиццу или китайскую еду, и мы поглощаем ее, уставившись в компьютер. Я в шоке, что все еще не размером с дом.
Он пробежался взглядом по ее идеальным изгибам.
— Если ты похожа на меня, то ты ешь либо по праздникам, либо когда очень голодна. Бывают дни, когда у меня вообще нет времени на еду.