Добро пожаловать в Винтервилл
Шрифт:
Она провела руками по его груди, ее ладони коснулись его сосков, и ему пришлось прикусить губу, чтобы не застонать.
— Ты полон обещаний, — пробормотала она. — Но выполнишь ли их?
Они улыбнулись друг другу.
— Если нет, — сказал он, вставая и поднимая ее на руки, — ты можешь подать на меня в суд.
***
Я всегда играю, ради выигрыша.
Джош сказал ей это в кафе «Холодные пальчики», когда она отказалась признать, что помнит его. И сейчас, глядя ему в
В нем была такая сила, что у нее перехватило дыхание. После того, как их поцелуи стали горячее, он просунул пальцы ей под бедра, и без слов отнес ее в свою спальню, захлопнув дверь.
Его кровать была королевского размера и доминировала в комнате, толстый матрас едва прогнулся, когда он уложил ее на него, ее темные волосы рассыпались вокруг, как ореол. Он стоял у изножья кровати, его горящие глаза блуждали по ее телу, его челюсть была крепко сжата, когда он медленно заскользил руками по ее ногам в чулках от икр до бедер.
Ее грудь сжалась, стоило ему добраться до края чулок. Его пальцы скользнули по ее голой, мягкой коже. Его большие пальцы впились в чувствительную плоть внутренней поверхности бедер, бугорок на джинсах увеличился, когда он провел ими по атласным трусикам.
Подхватив Холли руками под бедра, Джош потянул ее к краю кровати. Опустившись на колени так, что его взгляд оказался на уровне ее тела, он стянул с нее чулки один за другим и бросил их на пол, прежде чем вернуться и снова прикоснуться к ней. Его руки были сильными и уверенными, пока скользили по ее ногам, его рот был нежным, когда прижимался поцелуями к ее бедрам. Холли пришлось вцепиться в покрывало, чтобы не выгнуть спину, и закрыть глаза, когда он прижался носом к ее влажным трусикам.
— Ты пахнешь так, будто я умер и попал в рай, — голос Джоша был грубым.
— Не умирай пока.
Он усмехнулся и запустил большие пальцы в ее трусики, потянув их вниз, а затем раздвинул ее ноги, чтобы дать ему лучший доступ к ее ноющей сердцевине.
Холли должна была догадаться, что он будет хорош в этом. Но для нее все равно было шоком, когда он нашел кончиком языка самое сладкое местечко, посылая волны удовольствия по ее телу. Он нежно лизал ее снова и снова. Этого было слишком много и одновременно недостаточно. Безумное удовольствие заставляло ее желать большего.
Затем Джош прижался к ней лицом, засасывая клитор между губами, и вибрация его стона заставила ее сильно сжаться.
Черт, он действительно хорош в этом.
— Смотри на меня.
Она приподнялась на локтях, его развратный взгляд поймал ее, и он снова прильнул к ней. Плотоядность его прикосновений и языка была ошеломляющей.
Холли было двадцать восемь лет. У нее были парни, жених. Она не была неопытной, ради всего святого. Но она никогда не видела мужчину, который бы так стремился доставить удовольствие. Он ввел в нее палец, затем другой, сгибая их так, чтобы попасть в то самое место, отчего ее спина поднялась с кровати.
Свободной рукой он толкнул
— Я собираюсь…
Его глаза смягчились, как будто он улыбался ей. Затем Джош ввел в нее третий палец, и от этого давления ее глаза расширились, а затем она переступила через край. Холли затрепетала вокруг его пальцев, сила оргазма заставила напрячься каждый мускул ее тела. Он медленно вводил и выводил пальцы, доставляя ей удовольствие до последней капли, затем вытащил их и погрузил между своими губами.
— Сними платье, — скомандовал он и наслаждался тем, как она, полностью одетая, стягивает его через голову. — И лифчик.
Она сделала все, как было велено, расстегнула его и бросила на пол. Его глаза вспыхнули, на губах заиграла улыбка.
— Ты прекрасна.
— А ты слишком одет.
Его улыбка расширилась. Джош не спешил раздеваться, медленно стягивая кофту. Холли тяжело сглотнула, опустив взгляд, когда он расстегнул ремень и снял джинсы, не торопясь, словно полностью контролируя ситуацию.
Остались только его темные трусы, толстый контур его желания проступал на черной ткани. Она увидела, как его внушительный член упирается в пояс, и тяжело сглотнула, потому что, черт возьми, он был больше, чем она помнила.
Не снимая трусов, он достал из бумажника презерватив и забрался на кровать, обхватив Холли руками. Он перебирал пальцами прядь волос, упавшую ей на щеку, и его выражение лица было почти нежным, когда он прижался губами к впадинке у основания ее шеи.
— Ты в порядке? — прошептал он. Его губы блестели от ее возбуждения.
— Более чем в порядке, — она потянулась вверх, запустив пальцы в его волосы. Их глаза встретились, и ее грудь сжалась.
Джош был так чертовски красив, что ей хотелось плакать.
Вместо этого она опустила руку между ними, просунула внутрь его трусов и обхватила его ладонью. Джош издал низкий стон и закрыл глаза, пока она медленно двигала кулаком, большим пальцем обводя влагу на кончике его твердого члена.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, я испорчу свои трусы.
Она рассмеялась над его предупреждением.
— Может, именно этого я и хочу.
Джош покачал головой.
— Нет, не хочешь. Ты хочешь, чтобы я был внутри тебя.
У нее перехватило дыхание, потому что он был прав. Она хотела.
Внутри нее была пустота. Пустота, которую мог заполнить только он. Она хотела почувствовать его толщину, когда он сделает ее своей. Почувствовать теплую упругость его груди, прижатой к ее мягким грудям.
Холли нетерпеливо дергала его за трусы. Джош подвинулся, чтобы она могла стянуть их с его мускулистых бедер. А потом, когда он оказался обнаженным, возвышаясь над ней во всей своей красе, она почувствовала, как у нее снова защемило в груди.