Доброй ночи, мистер Холмс!
Шрифт:
– Неправда! Я знаю о нем очень много! Он всегда галантен и обходителен…
– О да, идеальный повод для шантажа!
– Целиком погружен в работу.
– Настоящий святой!
– Всегда опрятно одевается и нисколько не чванится своей внешностью.
– Ну просто образец для подражания.
– Кое-чему ты могла бы у него поучиться, – ехидно заметила я. – Он, в отличие от тебя, нисколько не тщеславен.
– Тщеславие – неотъемлемая часть моей профессии.
– Какой именно?
– Боюсь, ты проводишь
– Но какая из двух профессий для тебя важнее?
– Разумеется, для меня важнее сцена! Я берусь за детективную работу от случая к случаю, в силу необходимости. Как только я пойму, что прочно стою на ногах и меня не столкнуть со сцены, я вздохну спокойно и махну рукой на все эти мелкие головоломки. Пусть их разгадывают те, кому это нравится, скажем сыщики из Скотленд-Ярда или детектив-консультант мистер Шерлок Холмс.
– Да неужели, Ирен? Порой мне начинает казаться, что ты впрягаешь телегу перед лошадью. Несмотря на все неудачи, твой интерес к Бриллиантовому поясу нисколько не ослабел.
– Поясу? – Ирен изогнула бровь. – Думаю, меня никогда не оставит желание разгадать эту головоломку. Это задачка для настоящего мастера своего дела: революция, особы королевской крови, пропавшие королевские драгоценности – чего здесь только нет! Тут я хочу дойти до конца. Но на все остальное, как только стану известной певицей, я с легким сердцем махну рукой.
Договорив напыщенным тоном эту фразу, Ирен направилась к выходу. Я громко фыркнула ей в след, однако подруга предпочла не обратить внимания на мою реакцию.
– Сегодня, мисс Хаксли, вы что-то витаете в облаках.
Я оторвала взгляд от верхушек деревьев и отвернулась от окна:
– Прошу меня простить, мистер Нортон. Не волнуйтесь, я быстро наверстаю упущенное. – С этими словами я принялась барабанить по клавишам.
– К чему же так терзать несчастную машинку? – рассмеялся Годфри. – Хорошо, коли я вас так смутил, скажу иначе. Сегодня, мисс Хаксли, вы на удивление рассеянны. Что-нибудь случилось?
– Нет, что вы. Я просто задумалась.
– И ваши мысли навевают на вас печаль?
– Не только. Я размышляла о своем покойном отце.
– Вот как, – произнес Нортон, будто бы не желая продолжать разговор.
– И чувстве вины. Я раздумывала над тем, что чувствую себя виноватой.
– Вы же дочка пастора, быть может, для вас это естественно, – едва заметно улыбнулся Годфри.
– Вам когда-нибудь… бывало стыдно, мистер Нортон?
Он рассмеялся коротко и резко, будто гавкнул.
– Полагаю,
– Да, бывало. Стыд – очень полезное чувство. И вот теперь, когда я испытываю его сама, я ощущаю себя виноватой в том, что некогда стыдила других. Пусть даже в воспитательных целях.
– И чего же, во имя всего святого, вы стыдитесь?
Положив руки на колени, я уставилась на клавиатуру:
– Мистер Нортон, я была с вами не до конца откровенной.
– Так, похоже, сейчас начнется исповедь. Осмелюсь вам напомнить, что я адвокат, а не священник.
– В данном случае это не важно. Мне надо вам признаться… я хочу признаться, что живу с одним человеком…
– Живете с одним человеком… – повторил Нортон. Последовало долгое молчание, а замтем Годфри, откашлявшись, промолвил: – Надеюсь, вы не имеете в виду порочную связь, не получившую должного благословения…
– Нет, что вы! – Я подняла на адвоката полный ужаса взгляд. – Я живу в одной квартире с женщиной…
– Ну да, разумеется, – с явным облегчением вздохнул он. – Но в этом нет ничего особенного. Такое сейчас происходит сплошь и рядом. Из провинции в Лондон в поисках работы приезжает все больше и больше женщин…
– Моя соседка – актриса.
– Понимаю… Вне всякого сомнения, несколько неожиданно, учитывая, что вашим отцом был пастор… Впрочем, в Лондоне очень много актрис, и я нисколько не сомневаюсь в том, что некоторые из них – достойные, приличные женщины.
– Дело в том, что у нее есть еще и клиенты…
– Клиенты? Ясно…
– Да я не в этом смысле. Эти клиенты весьма уважаемые люди, хотя несколько необычные.
– Уважаемые, но при этом необычные, – эхом повторил за мной Годфри. Несмотря на то что его голос продолжал оставаться спокойным, я понимала, что с каждой фразой я запутываю его еще больше.
На данный момент он не имел ни малейшего понятия о том, куда я клоню, и, похоже, опасался, что я его огорошу какой-нибудь неприятной новостью. При этом он продолжал хранить достоинство. По большому счету, я сама не знала, как закончить столь неуклюже начатое признание.
– Так что у нее за клиенты? – мягко спросил мистер Нортон. – Какого рода услуги она им оказывает?
– Она… ищет их вещи.
– Ищет вещи? Которые пропали?
– Да. Или были украдены.
– Судя по всему, мисс Хаксли, вы говорите о работе частного детектива. Это полезное занятие, и услугами подобных людей нередко пользуются многие адвокаты. Так вы хотели мне рассказать именно об этом? Что ваша соседка женщина, частный детектив и актриса…
Когда мистера Нортона наконец осенило, он встал во весь рост, словно в суде: