Доброй ночи, мистер Холмс!
Шрифт:
– Допросим. Узнаем имена ее сообщников. Будем держать ее там, где она больше не сможет никому навредить.
– Но… – Ирен снова взяла в руки подсвечник, чтобы внимательнее посмотреть на лица членов королевской семьи, холодно взиравших на нее.
– Мы вам крайне признательны, – шагнула вперед королева-мать, всем своим видом показывая, что теперь нам следует удалиться из спальни. – Вы раскрыли страшное преступление и сняли тяжкое бремя подозрения со своих плеч. Забудем обо всем, что здесь произошло.
– Обо всем, – повторила Гортензия, неожиданно выхватив у меня из рук исписанные листки.
– Я поговорю с вами завтра утром. –
– Именно так. Нам с близкими сейчас нужно кое-что обсудить. Речь идет о делах государственной важности. Доброй ночи, сударыни. – Невзрачный коротышка Бертран обращался к нам таким тоном, словно мы с Ирен были навязчивыми уличными торговками, от которых всем хотелось поскорее избавиться.
Нас с подругой буквально выставили вон из спальни, даже толком не поблагодарив за все то, что мы сделали. Я была слишком взволнованна и понимала, что не усну, пока не успокоюсь. Поэтому, вместо того чтобы пойти спать, я отправилась с Ирен в ее покои.
– Бедная маленькая дурочка, – с горечью в голосе произнесла Ирен, стоило нам только переступить порог и закрыть за собой двери. На мгновение я подумала, что она говорит о самой себе.
– Ты была просто великолепна, – сказала я, желая сгладить неприятное впечатление, вызванное неблагодарностью королевской семьи.
– Ничего особенного. Например, людей уже давно отправляют на тот свет ядовитыми красками. Взять, к примеру, желтый хром [38] . Парижской зеленью [39] вообще красили обои. Я подсыпала в постель порошок желтокорня для того, чтобы собравшимся стал очевиден способ убийства. Заодно я вывела на чистую воду и преступницу. Быть может, я немного перегнула палку, но мне помогло то, что служанка из крестьян и на нее действуют театральные эффекты. – Ирен рассмеялась: – Когда я стала ходить по спальне с подсвечником, то, честно говоря, подумала, что Вилли отправит меня в психиатрическую лечебницу.
38
Желтый хром – краска, произведенная на основе хромата свинца. Считается токсичной.
39
Парижская зелень – одна из разновидностей зеленых красок на основе ацетат-арсенита меди. Из-за содержания мышьяка очень ядовита.
– Мы даже не подозревали, к чему ты клонишь. Признаться, я думала, что ты собираешься обвинить в убийстве Гортензию.
– Если бы убийцей оказался один из членов королевской семьи, я бы обставила все совершенно иначе. – Она помолчала. – Несмотря на всю чудовищность преступления, теперь несостоявшейся «патриотке» придется заплатить за него страшную цену.
Ирен опустилась в кресло, сунула в рот папиросу, чиркнув спичкой, прикурила и с наслаждением затянулась.
– Нелл, не надо глядеть на меня с таким осуждением, – попросила Адлер, – вечер выдался просто чудовищным. – Она снова глубоко затянулась и, откинув голову, приоткрыла рот, из которого, медленно клубясь, показались змейки дыма. – Мне и в голову не могло прийти, что несчастную дурочку не станут отдавать под суд.
– Как ты думаешь, где ее будут держать? – заерзала я на тахте.
– Внизу, – угрюмо произнесла Ирен. – За всеми этими позолоченными побрякушками, скрывается мрачная бездна, о глубине которой мы даже не подозреваем. Ох уж эта манера держать в секрете судьбу изменников! – неожиданно взорвалась подруга. – Значит, так: я разоблачила девчонку, и я не желаю жить в неведении о цене, которую ей предстоит заплатить за свое преступление! – Ирен, выпустив клубы табачного дыма, принялась барабанить пальцами по подлокотнику.
– Ты ожидала чего-то иного? – спросила я.
– Я рассчитывала на большую открытость и благодарность. У меня создается впечатление, что семейству Ормштейнов куда важнее скрыть преступление, чем позаботиться о том, чтобы свершилось правосудие.
– Дворцовые интриги и национально-освободительное движение… – пробормотала я.
– Что? – переспросила Ирен.
– Годфри боялся, что тебя туда втянут.
– Годфри?
– Нортон. Мой работодатель.
– Ах, он… – Ирен была слишком занята мыслями о недавних событиях, чтобы думать об Англии, не говоря уже о том, чтобы помнить имена людей, с которыми сталкивалась когда-то в прошлом.
– Ирен, может, поедем домой? Мистер Дворжак очень за тебя переживает.
– Какое «домой»? Мне еще выступать в «Хитром крестьянине». Кроме того, мы еще не поставили все точки над «и» с Вилли.
– Ты имеешь в виду ваши отношения?
– Я имею в виду его возмутительное равнодушие к законам правосудия. – Сделав последнюю затяжку, Ирен раздавила окурок в хрустальной пепельнице. – Завтра утром первым делом надо поговорить с Вилли. Надеюсь, когда у него под боком не будет родни…
– Правильно, – согласилась я и встала. – А теперь, поскольку твоя служанка давно уже ушла, позволь мне ненадолго ее заменить.
– Интересно, – Ирен кинула на меня обеспокоенный взгляд, – а куда пропадают слуги, после того как уходят из наших покоев? Вдруг их держат под замком на чердаке с решетками на окнах?
– Да что ты! Конечно, они живут где-то рядом, в замке, но никаких решеток на окнах у них нет. И ты еще смеешь утверждать, что это у меня разбушевалось воображение?
– Милая Нелл, я не исключаю того, что была слепа. Быть может, я видела только то, что хотела видеть. Это та цена, которую приходится платить за желание стать ровней аристократам.
Глава двадцать вторая
Скандал в Богемии
Король зашел к Ирен на следующее утро в тот самый момент, когда мы с ней сидели у нее в гостиной и пили горячий шоколад, заедая сдобными булочками.
– Доброе утро, сударыни, – поприветствовал он нас.
Настроение у государя было просто великолепным. Он выглядел как человек, с плеч которого свалилась тяжкая ноша – во многом благодаря стараниям Ирен. Как всегда, на нем безукоризненно сидела черно-красная с иголочки военная форма, в которой он так часто любил щеголять. Блестели начищенные до блеска сапоги.
Увидев, что король в приподнятом настроении, просияла и Адлер. Подруга начала уже думать, что не к добру разоблачила убийцу покойного государя.
– Ирен, ты выглядишь так, что даже ангелы сохнут от зависти, – игривым тоном начал Вилли. – Нам непременно нужно съездить с тобой в Вену, накупить тебе как можно больше очаровательных платьиц и халатов.
– Вена! Вилли, я уж думала, мне придется тебя похитить, чтобы заставить снова отправиться туда. Едем, немедленно едем! Как только я отыграю в «Хитром крестьянине».