Дочь княжеская. Книга 1
Шрифт:
Ветер ударил в лицо влажным жаром, сбил дыхание, опрокинул и потащил к обрыву; Хрийз отчаянно цеплялась за всё, что попадалось под руку, срывая ногти, в кровь сдирая руки, и ничего не получалось, ничего, хоть кричи, хоть не кричи. Никто не придёт, никто не поможет, никто не знает, где она и как её разыскать. А ноги уже повисли над алчным морем, и далеко-далеко вскипал злой пеной на частоколе чёрных камней очередной вал.
В последний миг чья-то рука обхватила запястье и удержала. Удержала от гибели, спасла…
Хрийз вздрогнула и очнулась, вскинулась в холодном поту, с трудом соображая, где находится. Пережитый во сне ужас успокаивался, утрачивал остроту. Память возвращаась вспышками: библиотека,
— Интересно?
Хрийз вздрогнула. Она не слышала, как подошёл господин Нагурн. Очень неловко получилось.
— Да, — ответила она честно. — Только непонятно…
— Непонятно, это ещё ничего, — серьёзно заметил Нагурн. — Это простые справочники по магомеханике легкорельсового транспорта. А вон, та книга в синем переплёте… Да, она. Она из архивного спецхрана Горного Института. Теория устройства магических накопителей на основе стихии Огня. На ней защитные чары. Если бы ты схватилась за неё…
Хрийз ощутила, как у неё загораются уши. Она положила справочник на стол и сказала:
— Я… я… Я больше не буду… Извините…
Детский лепет. Хрийз и сама осознавала, насколько жалко она выглядит.
— Никогда ничего не бери без спросу, особенно если хозяина нет рядом. Это не просто дань вежливости, это залог твоей собственной безопасности. Запомни как дважды три, и не нарушай. Никогда.
Хрийз обещала. Что ещё оставалось делать?
Он прошёл к столу, закрыл обе книги, передвинул их. Спросил, с ощутимым подтекстом:
— Кстати, как спалось?
Хрийз сначала удивилась, а потом неприятная истина встала перед ней во всей красе:
— Так это что… это был не сон?!
Ненаш покачал головой. Не сон.
— Я не понимаю, — беспомощно сказала девушка. — Объясните!
Он сел за стол, жестом показал ей, чтобы взяла стул и села рядом. Хрийз так и сделала.
— Смотри, — в воздухе возникла сияющая точка. — Это вечнотворящий поток, рождающий миры. Он пронизывает все слои междумирья, хаос изначальный сам по себе и есть этот поток… В мирах, ставших явью, поток дробится на триаду высших сил, и хещё называют изначальными, — под точкой, повинуясь жесту Нагурна, возник и начал медленно вращаться треугольник. — Три Вершины, три Силы — Свет, Тьма и Сумрак. И каждая из них проецируется в Квадрат Сил Стихийных, — под треугольником появился квадрат, и к вершинам квадрата от вершин треугольника протянулись связующие нити. — Ты — из тех, кто способен направлять единый поток, не дробя его на части, не преломляя какую-то одну его часть. Потому у тебя такой раслин, без ограничений. Это не плохо, и не хорошо, это просто есть. Как цвет волос. У кого-то тёмный, у кого-то светлый, у кого-то седой от рождения. А плохо здесь то, что по какой-то причине ты не видишь берегов. Не понимаешь, когда надо остановиться. Черпаешь и черпаешь, не замечая истощения собственной души. У души есть неприкосновенный резерв, трогать который нельзя. Если его растратить, то истощённая таким образом душа неспособна поддерживать тело и неспособна отойти, чтобы воплотиться вновь. Так начинается перерождение. Живой человек становится умертвием. Самый паршивый вид нежити. Чтобы упокоить такую, необходимо не убить, но наполнить искорёженную душу силой, дать ей энергию на полноценное посмертие. И отпустить. А ты, прости, сглупу оказалась как раз на грани, и даже сама не поняла, что произошло. Я уверен, ты прекрасно знаешь сама, что брать чужие вещи без спросу нехорошо. И всё же взяла мою книгу. А будь истощение сильнее, ты взяла бы именно зачарованную книгу. Вот так это действует, понимаешь? Как роковая случайность, неприятное совпадение, глупость на грани утраты инстинкта самосохранения из тех, что характеризуется выжившими как 'сам не знаю, что на меня нашло! Никогда не лазил по скалам без страховки, а тут вдруг понесло'. Как пример. Только вместо честной смерти получается трансформа в мерзкую тварь, опасную для всего живого. А возиться с этой дрянью приходится нам, неумершим. Некому больше. Для магов-то она ещё опаснее, чем для обычных людей.
Хрийз зябко обхватила себя за плечами. Да уж, нерадужная выходила перспектива.
— И что теперь, мне совсем нельзя пользоваться магией? — спросила она.
— Пока да. Нежелательно.
— А когда будет можно?
Он пожал плечами.
— Трудно сказать. Может быть, после совершеннолетия начнёшь как-то ориентироваться в своём состоянии. А пока не рискуй. Куда тебе торопиться? Успеешь…
Успеешь, легко ему говорить… А она-то было поверила, что жизнь налаживается!
— Спасибо. Я… поняла.
— Вот и хорошо, — он отвернулся к своим книгам, показывая, что разговор окончен.
Хрийз поднялась, поставила стул туда, откуда взяла, к соседнему столу. Долго стояла у окна, смотрела на ряды трамвайных вагонов, стоявших на путях. По низу плавал туман, тянулся длинными прядями между колёсами. Полуоткрытая створка окна влажно дышала прохладой, привнося грибные запахи земли, опавшей листвы, недавно прошедшего дождя Фонари заливали ночь оранжевым сиянием. Картина казалась нереальной из-за ватной тишины, давящей на уши.
Хрийз сама не заметила, как туман вполз в комнату, растёкся по углам, оборачиваясь душным жарким киселём, растворившим в себе реальность. Серая тоска подкатила к горлу непрошенными слезами. Отчаянно, до боли, до огромной жалости к себе, захотелось домой! Очнуться под клетчатым пледом, услышать бабушкино ворчание и запах оладьев, шкворчащих на сковороде…
Из тумана сгустилась тёмная фигура, обретая черты мальчика-упыря, Одного из Девяти, героя войны, прокатившейся по пределам Третьего мира два десятка местных лет назад.
— Дай руку. Отведу обратно.
Хрийз не двинулась с места.
— Отпустите меня. Вы же можете.
— Не могу. Тебе нужно вернуться в явь и восстановить утраченное. Или ты останешься здесь навсегда.
— Как нежить?
— Почти. Пойдём, отведу обратно. Сама дорогу не найдёшь.
— Я хочу вернуться домой…
— Твой дом — здесь.
Полуявь, полусон, — кто его разберёт в сером безмолвии, — исчез. Хрийз вновь обнаружила себя в диспетчерской трамвайной станции 'Горная поляна'.
Туман таял, вжимаясь в стены. Мир прорисовывался вновь. Хотелось плакать от того, что последняя надежда на возвращение исчезла навсегда. Если принять объяснения Нагурна как истину, выходила так, что она, Хрийз, сама истощила себя настолько, что переход между мирами оказался для неё невозможен. Даже если она умрёт, то останется здесь. Здесь, в этом проклятом Третьем мире в этом чёртовом княжестве под дебильным названием Сиреневый Берег.
Невыносимо!
Ненаш Нагурн всё так же сидел за столом над своими зачарованными книгами. Он не обернулся, когда Хрийз тихонько вышла в коридор.