Дочь куртизанки
Шрифт:
– Храброй? Думаю, что она была в отчаянии, – поправила Анни. – У нее не было ничего, кроме красоты. Но одной красоты недостаточно, Каро. Женщина не может выжить, полагаясь только на красоту, потому что красота недолговечна, а еще потому, что красота мало что значит без других качеств, усиливающих ее. У моей мамы была только красота.
– Ты на нее похожа?
– Да, – ответила Анни, повернувшись к Каро. – Я всегда так думала, но я совсем не знаю своего отца.
– О, Анни, – тихо произнесла Каро. – Разве он был не тот человек, за которого твоя мама хотела выйти
Анни отвернулась к окну.
– Нет, Каро. Я появилась гораздо позже. Маме пришлось пройти через руки многих мужчин. Некоторые из ее любовников оставались с ней больше года, но таких было немного. Она переходила от мужчины к мужчине, и ее красота ушла, как и ее мужчины. Она никогда не привлекала титулованных особ, ни разу не удалось ей удержать и богатого поклонника. Она плыла по течению, и я вынуждена была плыть по течению вместе с ней.
– Поэтому ты не желаешь плыть по течению теперь?
Анни снова повернулась к Каро – лицо подруги было полно сочувствия.
– Вот именно, неразумно полагаться только на красоту, потому что красота уходит. Женщине лучше всего полагаться на ум и расчет, как делает твоя мама.
– Хочешь сказать, что мужчин в ней привлекает не только красота?
– Именно это я хочу сказать. И даже еще больше. Твоя мама теперь не куртизанка, Каро. Она оставила эту жизнь, как только появилась возможность. Повторить это было бы совершенной глупостью. Обещай мне, что никогда не сделаешь этого.
– Обещать легко, – сказала Каро, вставая и направляясь к окну. – Теперь у меня другие планы.
– Планы, в которые входит лорд Эшдон?
– Бот именно. Тебе следовало остаться прошлой ночью до самого конца приема, а не уходить спать. Кстати, о чем вы с лордом Даттоном говорили той ночью? Так и не видела тебя, после того как вы с ним удалилась в эту комнату.
– Забудь про лорда Даттона. Что было, когда я ушла?
Если она и дальше станет обсуждать лорда Даттона и его противные голубые глаза, то все ее советы и рассказы о тяготах жизни куртизанок вылетят прямо в окошко. Лорд Даттон очень плохо влиял на нее.
– После того как я дала лорду Эшдону пощечину, у меня было самое изумительное прозрение, Анни. Мне больше не хочется быть куртизанкой. Хочу стать женой лорда Эшдона.
– Нет слов, как я рада. Но почему такая перемена в сердце? Зачем выходить замуж за мужчину, которого тебе купили?
– Да, купили. Теперь мне эти слова не кажутся такими неприятными, как прежде. – Каро улыбнулась. – Интересно, будет ли у меня повод дать ему пощечину, когда мы поженимся? Очень на это надеюсь.
– Она его ударила? – взревел Уэстлин, побагровев.
Маркиз Руан кивнул и сделал еще глоток виски.
В компании графа Уэстлина никогда не было слишком рано выпить виски. Тот был самым непредсказуемо-неуравновешенным человеком, какого Руан когда-либо встречал в жизни.
– Девушка хочет быть кокоткой, и мой негодный сын провоцирует ее на грубость?
– Так говорят, – спокойно произнес Руан. – Если это поможет; но, по словам Блейксли, леди Каролина выглядела не особенно несчастной, даже несмотря
– Примитивной… – проворчал Уэстлин, пытаясь закурить трубку. – Тогда понятно.
– Я подумал, что вам стоит это знать, – сказал Руан. – Как далеко это должно зайти, лорд Уэстлин? Не могу же я скакать за вашим сыном весь год. В конце концов, у меня есть и свои дела.
– Это не продлится весь год. – Уэстлин стал прочищать свою трубку.
– Мало успокаивает. – Руан криво улыбнулся. – Хочу определить временные ограничения по нашему договору.
– Что вы хотите услышать? – Уэстлин глядел на него холодными голубыми глазами из-под густых бровей. – Скажем, до конца сезона. Не буду задерживать дольше этого срока. Земля перейдет к вам первого июля. Договорились?
Провести три месяца, преследуя Эшдона, который, вероятнее всего, будет преследовать леди Каролину, которая, несомненно, станет преследовать свою мать, леди Дэлби… Если подумать, это не самое плохое времяпрепровождение. Больше узнать о знаменитой Софии, добиться, чтобы его ей представили, возможно, познакомиться с ней поближе… Ну что же, чем больше он об этом думал, тем больше предстоящие несколько месяцев погони за спиной Эшдона и перспектива оказаться на пороге дома Дэлби казались ему прекрасной возможностью провести сезон в городе.
– Договорились, – произнес Руан и отхлебнул большой глоток виски, чтобы закрепить сделку.
Эшдон и Даттон сидели молча, поглощая виски в приятной и привычной атмосфере клуба «Уайтс». Даттон получил солидную порцию ударов, щедро отплатил тем же и остался совершенно доволен. Эшдон, осторожно дыша, чтобы не болел солидный синяк на боку, рассматривал Даттона теперь с большим уважением. Что для мужчины может быть лучше хорошей драки?
Можно ли такое же сказать о женщинах? Конечно, Каролина сильно изменилась после пощечины. Он вовсе не собирался поощрять такое поведение в женщине, каков бы ни был результат. Но чем внимательнее он смотрел на эту ситуацию, тем больше понимал, что, как только пощечина была отвешена, девушка изменилась, стала более мягкой с ним. И он не ошибался. Он имел дело с женщинами уже много лет, и теперь с определенной уверенностью мог утверждать, что при правильном подходе он получит Каро… за нитку жемчуга.
Синяк болел по-прежнему.
Она все еще хотела быть куртизанкой, хотя он никак не мог понять ее логику. У нее, вероятно, было какое-то романтическое представление на этот счет, подогретое ее мамашей, и она думала, что получит весь мир, свободно выбирая мужчин, вместо того чтобы довериться руководству и защите одного мужчины.
Предполагалось, что этим мужчиной будет он, что он ее добьется, завладеет и бросит, и все это на виду у общества. Все ради забавы света, но больше всего для забавы Уэстлина: пьеса с моралью, разыгранная ради наказания Софии за ее поведение в обществе и ради полнейшего удовольствия высшего света, – месть Уэстлина за то, что сделала Дэлби двадцать лет тому назад.