Дочь Обратной Стороны
Шрифт:
Мы стояли под стенами Города Погибших Королей, неловко смотрели друг на дружку и вымученно пытались шутить. Честно сказать, настроение у меня было неважнецкое. И даже величественное зрелище раскинувшегося на наших глазах колоссального города не добавляло радости. Я уже бывал здесь и всё это видел. Меня было не удивить могучими крепостными стенами, монументальными башнями и рвущими вечернее небо тонкими шпилями. Но Вите и Корину зрелище Города было в новинку. И они стояли рядом со мной, благоговейно задрав головы и разинув рты.
Город Погибших Королей раскинулся на невероятном по размеру плато, разрастаясь внутри стен исключительно ввысь. Некоторым зданиям города могли позавидовать
Мне было известно, по меньшей мере, о наличии семи ворот, через которые можно было попасть внутрь огромного города. И это не принимая во внимание множество скрытых в толстенных стенах тайных калиточках, о существовании которых знали лишь избранные. К коим я не относился, кстати. Зато я знал, что в городе есть сразу четыре действующих межпространственных и восемь проходных Порталов (один из которых, правда, работал только в одном направлении). Для широкой общественности их число было сокращенно ровно вдвое.
На фоне темнеющего неба высились десятки и сотни шпилей, башен и могучих донжонов. Город страдал гигантоманией. В его каменной суровой утробе можно было встретить здания размером со средние замки. Роскошные дворцы соседствовали с готически строгими башнями, многоэтажные дома с занимающими целые кварталы гостиницами и конюшнями. В Городе Погибших Королей само собой имелись неблагополучные районы, злачные местечки для «плохих парней» и «падших женщин», но совсем не было трущоб. В этой обители власти и становище силы не терпели нарочитую бедность. Даже самый бедный дом был каменным и крытым черепицей. Город бурлил непрекращающейся ни днем, ни ночью жизнью. В его водовороте кипел без малого миллион жизней, бился миллион сердец. И при этом Город не имел ничего общего со средневековыми аналогами Внешнего мира, когда о местонахождении крупного города можно было догадаться по раздающейся с наветренной стороны вони сточных вод и льющихся по улицам нечистот. В городе Погибших Королей вам никогда не выплеснут ведро с помоями на голову и не столкнут в вырытый посреди площади нужник.
Город Погибших Королей во многом был иллюзией для тех, кто жил вне стен. Мечтой, к коей многие стремились, запретным плодом для бедолаг, обречённых до конца дней влачить жалкое существование. Город был сродни большому красивому спелому яблоку.
Я догадывался, что внутри румяной оболочки скрывается мерзкая гнильца, что в самой сердцевине давно завелось гнездо с червями.
Я был здесь дюжину раз и мне всегда казалось, что Город таит в себе много больше, о чём принято судачить на рыночных площадях. Я не верил ему. Город Погибших Королей представлялся мне проклятым местом. Он был полон чудес, роскоши, блеска, богатств и достатка. Но я никогда не забывал, что он стоит на земле Обратной Стороны, отравленной дыханием Хаоса многие тысячи лет назад.
В Город Погибших Королей мы проникли через самые маленькие и неприметные ворота, выходящие на восток. Я торопился успеть до захода солнца, когда мощные створки ворот сомнутся, запечатывая стену, а следом опустится кованая решётка из толстых стальных зачарованных прутьев. Ворота выглядели маленькими по сравнению
Из города и в город почти непрерывно текла струйка вечно спешащих и торопящихся людей. Десятки ног ступали по укатанному снегу, скрипели рессоры телег, храпели тягловые лошади, пощёлкивали бичи. Сумерки оглашались гомоном самых разных голосов. У Корина при виде прущих в ворота людей глаза полезли на лоб. Держу пари, что мальчишка посчитал, будто мы попали в час пик. Происходящее под стенами наверняка показалось ему библейским столпотворением. Что бы он сказал, увидев, сколько народу ежедневно входит через главные ворота?
Мы влились в жидкий поток из пропахших потом, кожей и стужей человеческих и животных тел. Вита опасливо покосилась на облезшую клячу, запряжённую в крытую полотняным навесом повозку. Лошадка ответила Вите флегматичным взглядом большого карего глаза и пренебрежительно фыркнула. Я аккуратно подтолкнул девчонку вперёд. Она оглянулась. Я возвышался над ней как башня. Вита настойчиво искала в моём взгляде поддержку. Я на миг смежил веки и шепнул одними губами – иди, иди, не бойся. Вита поняла меня и зашагала в ногу с обтекающей нас разношёрстной толпой. Я не отставал от неё ни на шаг, Корин пыхтел мне в спину.
Нас остановили у самого входа. Теряющаяся в сгустившейся тьме каменная стена нависала над нами скальным утёсом. Сбоку от распахнутых настежь ворот притулилась добротная, ярко освещённая караулка, где постоянно несли дежурство с полдюжины городских стражников. В данном случае, помимо нелёгких будней по охране города, служивые исполняли обязанности таможни. От их намётанного цепкого глаза не мог ускользнуть ни один ломаный медяк. Мы послушно ожидали, пока тощий, с опухшим как с перепоя лицом сержант со всем тщанием нас изучит. Он сверлил нас тяжёлым взглядом раскрасневшихся глаз и для пущей значимости держал ладонь на рукояти пристёгнутого к поясу меча. Видимо пытался понять, сколько с нас можно сдрючить за беспрепятственный проход в Город. Общего прейскуранта для гостей столицы не существовало.
– Цель вашего визита? – неожиданно зычным голосом спросил сержант, дыхнув на меня чесночной колбасой. Хорошо, хоть не перегаром.
– Семейные хлопоты, сержант, - я старался улыбаться как можно искренне. – Вот эти два обалдуя - мои племянники. Хочу показать им Город.
– Бывал уже у нас? – стражник посмотрел на Виту, но спрашивал меня.
– Приходилось, - односложно ответил я, начиная беспокоиться. Обычно процедура прохождения ворот протекала намного быстрее, ограничиваясь тарифной платой. Начальник караула вскользь посмотрел на Корина и вновь задержался на Вите. Определённо, он принял её, с короткими взъерошенными волосами и в штанах, за симпатичного мальчишку.
– Совершеннолетние?
– Да куда там, они ещё недостойны называться мужчинами.
– Тогда с вас один солвин и два медяка.
Я достал из внутреннего кармана плаща мелкую серебряную монетку и щелчком отправил в загребущие лапы стражника. Тот никак не показал, что удивлён столь крупной, почти вчетверо превышающей запрашиваемую суммой.
– Я не мог тебя раньше видеть, приятель?
– Возможно, - я больше не улыбался. – Мне приходилось бывать здесь.
Не знаю, догадывался ли он, что я вешаю ему лапшу на уши, но вопросов он больше не задавал. Посторонившись, сержант пропустил нас, на прощание пожелав приятно провести время. Пока я не передам Виту с рук на руки, никто не должен знать, кто мы и кто я. Обжёгшись на молоке, дуют на воду. Я был готов дуть на стылый осенний воздух.