Дочь Озара
Шрифт:
— Поешь кислой ягоды, помогает. Когда ты поговоришь с Вадой?
— О чем? — бедная голова ничего не соображала.
— Как о чем? Разве ты не помнишь? Я хочу, чтобы Вада стала моей жамой. Ты вчера сказал 'да'.
В шалаше материализовался Руник:
— Мой брат все помнит. Если он сказал 'да', значит 'да'. Вождь 'леопардов' не меняет слова.
Зукун ошалело водил заплывшими глазами. Вирон усмехнулся:
— Мне надо уходить. Мои воины забирают двух женщин с детьми. И двух молодых. Нам пора возвращаться в стойбище. Я буду ждать ответа.
Едва Вирон ушел, инициативу в руки взял брат. Разговор с Руником получился сложным. Брат настаивал на том, что Зукун обещал отдать Ваду вождю 'волков'. Вот же, он тебе нож подарил. Какой отличный нож! Разве не помнишь? За такой нож можно половину женщин отдать.
Про нож Зукун помнил. Действительно, удивительный нож. Но при чем здесь Вада? То, что он не помнил — полбеды. Даже совсем не беда. В другом заморочка.
Все племя знало об отношениях Сиука и Вады. Давно ставший мухилом, Сиук упрямо ждал, пока подрастет Вада. Накануне обряда инициации девушек он подошел к отцу и его сестре Уне, матери Вады:
— Хочу, чтобы Вада стала моей жамой.
Зукун перемигнулся с сестрой:
— Мы знаем. А Вада?
Глядя на удивленное лицо жениха, Уна засмеялась:
— Это шутка. Вся община знает. Готовь подарок.
— Я давно приготовил.
— Вот и ладно, — Зукун не скрывала хорошего настроения. Вада и Сиук — замечательная пара. Сын вождя и старейшины рода берет в жамы дочь колдуньи. У них будут отличные дети.
Нет, не мог он обещать Вирону, что отдаст ему Ваду. Да и не принято так, что за глупость говорит Руник? Женщина сама решает, какой мужчина будет к ней приходить. Так происходило всегда, из поколения в поколение. К тому же Вада была дочерью колдуньи, мать готовила ее себе на смену. Тайны колдовства и знахарства — очень серьезные тайны. Как можно отдать Ваду в чужое племя?
Руник пробовал возражать, но разозленный на всех и вся Зукун пришел в такое неистовство, что брат струсил. Все в племени знали, что Зукун незлобив, но если разгневается…
— Пойдешь к Вирону и все ему объяснишь. Не могу я отдать Ваду, да и она не захочет. Он должен понять. И нож вернешь.
Зукун с сожалением повертел в руках подарок. Глаза Руника блеснули и потухли. Он торопливо забрал нож из рук брата и спрятал за пазухой.
— Хорошо, как ты скажешь. Но Вирон может рассердиться.
— Поговори с ним. Пусть выбирает любую девушку, если та захочет, кроме Вады.
— А если Вирон захочет взять Ваду силой? Зачем спрашивать, когда можно взять?
Зукун тяжело вздохнул. Он и сам догадывался о таком варианте развития событий, потому и старался идти навстречу соседям. 'Волки' славились мастерством и бесстрашием своих воинов. Затевать с ними вражду было очень рискованно. Племена вариев без особой нужды друг на друга не нападали, но если уж драка начиналась, то велась на полное уничтожение.
Но и уступить Вирону, значило потерять лицо. По осторожному характеру Зукуна в подобной ситуации лучше было бы сразу откочевать подальше, не дожидаясь нападения агрессивных 'волков'. Но как это объяснить племени?
Зукун понимал, что влип, как муха в смолу. Как не объясняй, но он во всем виноват. Сам затеял эту суету с невестами для 'волков'. Хотел, как лучше… А зачем Ваду обещал отдать? Он-то не помнит, но Руник говорит, что обещал. Не быть Зукуну вождем при таком раскладе больше никогда.
Зукун представил оскорбительные выкрики сородичей, как у него заберут накидку из шкуры леопарда и выгонят из отдельного шалаша, как он потеряет право на самый вкусный кусок мяса… Нет, такого позора он не допустит. Но что делать?
— Скажи Вирону так, что надо немного подождать. Вада совсем молода, она боится идти в чужое племя. Ей надо привыкнуть. Я с ней поговорю. Пусть Вирон потерпит, зачем ему торопиться?
— Ты вправду поговоришь с Вадой? И с Сиуком?
— Это мое дело. Главное, уговори Вирона. И больше никому не рассказывай.
Руник взял воинов и ушел в племя Волка. Не возвращался долго, Зукун начал готовиться к худшему. Но обошлось. Руник, наконец, вернулся и передал, что Вирон сердится, но все понимает, и обещал немного подождать. Он верит, что Зукун все-таки сдержит слово.
Руник отводил взгляд в сторону, будто что-то скрывал или чего-то стеснялся. Спросил у Зукуна осторожно:
— Ты разговаривал с Вадой?
— Да. А ты не лезь. Я все решу.
Вождь соврал младшему брату. Не разговаривал он ни с племянницей, ни с сыном. Как он мог посмотреть им в глаза? Да и уговаривать было бесполезно. Они бы просто не поняли. Молодые и наивные, придумали себе какую-то любу… Где им войти во всю сложность положения, в котором очутился Зукун? Он-то об интересах племени думает, а не о себе…
Вирону нельзя отказать, Ваду нельзя уговорить, племени нельзя рассказать. На что он рассчитывал? Да все на то же, на что рассчитывают люди в безвыходном положении — на 'авось'. Вдруг Вирон помрет, к примеру, и все само собой устроится. К тому же, как и все первобытные люди, Зукун был фаталист. И фатальное произошло.
Когда вождь узнал о нападении глотов, он не сразу сообразил, что судьба дает ему шанс вывернуться из ситуации, сохранив лицо. Если глоты убьют Ваду, то, может, оно и к лучшему. Но если бы они тронули одну Ваду, на худой конец, нескольких человек. Тогда можно было бы не организовывать погоню. Но людоеды ухитрились полонить половину женщин и детей племени. Не отреагировать на такое Зукун не мог — племя бы не позволило. Пришлось посылать вдогон Сиука и Короса с отрядом. Тоже не без задней мысли — вдруг молодого да горячего жениха людоеды прибьют в стычке? Да и Вада к тому времени могла погибнуть. Однако предположения не оправдались. Сиук и Корос вернулись, разбив глотов, правда, и без Вады.
Но тут выясняется, что девчонка все-таки жива. Или нет?
Племя раскололось надвое. При этом 'черные' требовали организовать поиски. Это не хорошо. Зукун сам из 'черного' рода. Ему нельзя идти против воли ближайшей родни. Но если Ваду удастся найти, то все вернется на круги своя. Будет еще хуже.
… Пока племя веселилось, отмечая победу над глотами и возвращение пленных родичей, Зукун размышлял над проблемами. Назавтра предстояло общение с Оман Озарой, но найти решение надо было еще до разговора с Духом Огня. Вождь поежился — к ночи заметно похолодало. От низины, где протекал ручей, тянуло сыростью. Зукун поднял голову и посмотрел на небо. Ни луны, ни первых звезд — небо было затянуто тучами. 'Хорошо, если пойдет дождь, — подумал Зукун. — Пора напоить землю. Совсем трава засохла'.