Доказательства сути
Шрифт:
Кошка невнятно мурлыкнула, видимо, поясняя, что грубо нарушать сон столь полосатой леди – верх неприличия. Тогда Владимир Николаевич непочтенно взял кошку поперек пухлого живота, выдвинул один из ящиков письменного стола и погрузил ее туда. Ника подумала, что он задвинет ящик, но нет, кошка развалилась в нем поудобнее и продолжила спать.
Компьютер запустился как в сказке – только с третьей попытки, и песца поминал уже Владимир Николаевич. Пощелкав мышью, дежурный вывел на экран расписание.
– Смотрите, – сказал он Нике.
Она
– А как здесь разобраться?
– Вот, здесь отмечены поезда дальнего следования. До К. идут только девяносто шестой, сто девятый и сто девятнадцатый. Вы ехали на девяносто шестом. Сто девятый пойдет через нашу ветку только через двенадцать дней.
– А… А как же мне быть? И что, других поездов до К. не существует?
– Существуют, – успокоил Владимир Николаевич. – Но это другая ветка, Черемуховская. Областной центр – город Верхняя Черемуха, это от Ковылкино триста километров, по Черемуховской ветке до К. всего полтора суток езды.
– Понятно. А как мне добраться до этой Верхней Черемухи? Какие-то местные поезда есть?
– Нет. Только рейсовые автобусы.
– Бред какой-то. Как можно ехать на автобусе триста километров?
– Нормально, люди ездят.
– Понятно. Как часто ходят эти автобусы?
– Один в пять утра, другой – в шестнадцать двадцать от автостанции Ковылкино.
– Ага. То есть, мне еще надо будет попасть на автостанцию Ковылкино?
– Верно. Но это легко! Вон, за бабкой Варей, ну, у которой вы огурцы купили, ввечеру внук приезжает на машине – домой ее отвозит. Он и вас подвезет до Ковылкино, вы у них и переночуйте. А утром – на автостанцию, автобусом доедете до Верхней Черемухи, там билет купите – и все дела. Деньги-то есть? Или все на наших старух потратили?
– Есть, – Ника принялась судорожно рыться в сумке. – Черт. Кажется, я свой паспорт оставила в поезде. Как же мне продадут билет?
У нее задергалось веко правого глаза – сильно, раньше никогда так не было. Дежурный, видимо, расценил это как грозное предвестие истерики.
– Не волнуйтесь, я вам документ выдам. Справку, официально, с печатью.
– Какую еще справку?
– Что вы отстали от поезда и по этой причине временно лишились документов.
– Спасибо, – через силу улыбнулась Ника. – Извините, а где у вас туалет?
– Возле станции будка, зеленая. Только вы в «Ж» не ходите, там пол просел, идите в «М», все равно никого из мужчин на станции, кроме меня, нет.
– Спасибо. Можно, я оставлю у вас свои сумки?
– Конечно. Не думайте, ничего не пропадет, даже огурцы Варькины.
…Дощатый пол в отделении «М» тоже был не очень надежен. К тому же на нем намерзло все то, что не попало в дыру, которая притом была громадна, как Крабовидная туманность.
– Угораздило тебя, Вероника Валентиновна, – шипела Ника, пристраиваясь над туманностью. – Все бабы как бабы, а ты – идиотка! Коза безмозглая! Осталось еще провалиться в дырку вокзального сортира и день, считай, прошел насыщенно!
Однако с дыркой повезло, и Ника вернулась в дежурку без жертв и разрушений. Владимир Николаевич кричал в телефон:
– Верхняя Черемуха, алё! Ковылкино беспокоит, дежурный по станции Мищук. У нас пассажирка, отставшая от поезда, алё! Да ты слушай, черт, а не трещи! Поезд девяносто шестой, Москва-К., вагон… Какой вагон у вас?
– …Э, восьмой, место одиннадцатое. И паспорт, паспорт я в купе оставила!
– Алё, она без паспорта! Как ей билет купить? – и к Нике, – Спрашивают: серию и номер не помните?
– Нет, – обреченно вздохнула Ника.
Вздохнул и дежурный:
– Не дадут без паспорта билет, теперь с этим строго, сами понимаете, опасаются терактов. Начальство, опять же, может проверку устроить.
– Я поняла, – кивнула Ника. – Можно еще кофе?
Она пила коричневую жидкость и покорно слушала многочисленные советы Владимира Николаевича. Усталость и безразличие навалились на нее неподъемным грузом. В конце концов, дежурный понял, что неудачливая толстуха перешла на другой уровень бытия, хмыкнул и принялся раскладывать пасьянс на компьютере.
Ника вышла на вокзальную площадь. Солнце уходило, и следом уходили мечты о счастливой жизни и прочая чепуха. Вместе с ранними сумерками на площади появилась страшненькая «лада», из нее вылез рослый, крепкоплечий и бородатый отрок в засаленном ватнике и засуетился около бабки Варвары Соломатиной. Ника поняла, что это внук Колька, который добыл песца.
Колька привычно подхватил на руки безногую старушку и уютно устроил ее на переднем сиденье, не забыв пристегнуть ремнем безопасности. Когда он принялся укладывать в багажник складную инвалидную коляску, Ника подошла к нему:
– Здравствуйте, вы Николай?
– Ну, – не удивился тот.
– Меня зовут Ника, я отстала от поезда Москва-К. Пожалуйста, отвезите меня в Ковылкино, я у кого-нибудь переночую, а рано утром с автостанции поеду до Верхней Черемухи, может, удастся купить билет на какой-нибудь проходящий поезд до К. Я заплачу.
– Не в деньгах счастье, – буркнул Колька. – А у кого ночевать-то собираетесь, знакомые у вас, что ли, в поселке имеются?
– Нет, я сама издалека. Пожалуйста, хоть в каком-нибудь сарае, только не под открытым небом спать!
– Само собой, мы ж не звери. У нас и переночуете. Я в полчетвертого утра встаю, мне на работу, заодно вас провожу на автостанцию.
– Спасибо. Вещей-то много у вас?
– В поезде остались, – развела руками Ника. – Даже паспорт с собой не взяла, только сумочка и пакеты с едой, здесь купила.
– Ничего, садитесь.
Ника села под бодрый говорок бабки Вари:
– Вот, Кольк, угораздило же красавицу эту в такой переплет попасть! А ведь я ей песца продала, что ты тогда подстрелил у Митрохиной заимки.