Доктор Постников

Сназин Владимир

– Такой огромный и красивый, – восхитился Петр. – А что здесь делают стрельцы, – спросил он, глазами окидывая группу разновозрастных молодых людей в стрелецкой одежде, сидящих за длинными столами и о чем-то между собой оживленно разговаривающих. Иногда тихая речь какого-нибудь стрельца, вдруг неожиданно прерывалась дружным хохотом, который так же резко обрывался, как только рассказчик начинал снова что-то говорить.

– Они так же, как и я, учатся на лекаря, – сказал староста. – Здесь доктора иноземцы читают нам лекции по медицинской ботанике и хирургии, и обучают всяким медицинским премудростям.

– А какие доктора? – спросил Петр.

– Вон

те, – попик рукой указал в дальний конец комнаты. – Видишь? Петр посмотрел, куда указывал Кирилл, и увидел группу человек из шести, сильно отличавшихся от учащихся и служащих Аптекарского приказа. Одежда их состояла из приталенного, различных оттенков, но обязательно темного кафтана, из-под которого контрастно выглядывала застегнутая на множество пуговиц жилетка, горло закрывалось разноцветным кружевным платком. Почти все иноземные доктора носили парики с закрученными буклями. На ногах светлые чулки и туфли на каблуках с металлической пряжкой. Они стояли вокруг массивного дубового стола и о чем-то негромко беседовали между собой. Один из них, по виду старше других, одетый в темно-коричневый бархатный кафтан, и со свисающими ниже плеч буклями, что-то эмоционально рассказывал своим коллегам, держа в руках колос какого-то злакового растения.

– А почему учатся на лекаря только стрельцы?

– Говорят, что царь Алексей Михайлович еще в годы своего правления – царствие ему небесное и вечный покой, озаботился тем, что слишком много стрельцов гибнет на войне от малых ранений, которые, как говорят доктора-иноземцы, можно с успехом лечить. Вот он и решил обучать стрельцов лекарскому искусству, как людей близких к ратному делу, и возвращать их обратно в полки, но уже как лекарей, чтобы они помогали своим товарищам на бранном поле. Для этого государь и приставил к ним для обучения докторов-иноземцев. Но тогда из этого ничего не получилось.

– Почему? – удивился Петр.

– Многие стрельцы, страшась Божией кары за изучение еретических наук, сбежали из школы, а те, которые остались, не были способны учить латынь. И только когда царь Федор Алексеевич пригрозил сослать всех отказников в Сибирь, дело вроде бы пошло.

– А почему иноземных докторов в полки не посылают, ведь их же не надо учить? – простодушно спросил Петр.

– Кто же тогда останется при дворе, лечить царскую семью, да и бояр тоже? К тому же иноземцы недостаточно хорошо знают русский язык.

– Ну да, – согласился Петр, – я не подумал об этом.

– А какой язык знаешь ты? – вдруг проявив любопытство, спросил староста Кирилл.

– Латинский и немецкий, – ответил Петр так, словно это норма. – Я же учился в школе при Посольском приказе, там нас готовили к переводческой работе. Поэтому обучали языкам.

– Я, к сожалению, владею только латынью и то не свободно, – скромно, без зависти проговорил Кирилл.

Стрельцы кучно сидели посреди учебного зала и разговаривали. Их многоголосый шум эхом отражался от свода потолка и закладывал уши.

Петр привстал и еще раз обвел взглядом класс. Только сейчас он заметил, что на одной из стен, так же как и в библиотеке, висели на веревках, почти до самого пола, такие же снопы лечебных трав, а между ними – связанные в пучки сухие ветви деревьев, больше похожие на метлы без черенков. На полу, ближе к углу, лежал небольшой пенек, а около него, очищенный от земли и белый как снег, корень какого-то кустарника с тонкими словно паутина отростками.

На противоположной стене на уровне глаз были укреплены широкие деревянные полки. На них плотным рядом были размещены различные емкости с разноцветными образцами лекарских снадобий. А сквозь стеклянные дверцы шкафов можно было рассмотреть пузатые флаконы с сушеными насекомыми и цветными каменьями.

Рядом с пузырьками на полке лежали четыре длинные и с десяток коротких костей.

– Скажи, – перекрикивая общий шум, спросил Петр, – а для чего вон те кости, что на полке?

– Это учебный материал, – уточнил староста, – по этим костям да еще по рисункам лейб-медик доктор фон Гаден первый год учил нас анатомии. Конечно, костей было мало, не больше дюжины, кажется.… А когда не хватало костей, он показывал нам рисунки различных органов, рассказывал, где какая кость находится, как она называется, показывал на рисунках сердце, печень, даже кишки. Правда, рисунки были похожие один на другой, никто не мог отличить, например, кишку от кости или печень от сердца. Так-то вроде смотришь на себя, все понятно, знаешь, где бедро, где плечо, а когда две кости лежат рядом, так и не отличишь, от человека эта кость или от свиньи, от руки она или от ноги. Так толком анатомию никто из нас и не выучил. Слышал я, что на втором году анатомии нас будет учить доктор Андрей Келлерман по «Врачевской книге», той самой, о которой я тебе говорил в библиотеке, может, по ней мы лучше выучим анатомию?

Петр скептически посмотрел на Кирилла.

– Вообще-то, многое зависит от способностей…

В этот момент стрельцы снова разразились дружным хохотом.

– Интересно, над чем они там ржут?

Оба посмотрели на стрельцов.

– А чего все ждут? – спросил Петр, снова разглядывая зал.

– Ждут ректора Лаврентия Блюментроста, он сегодня на Рязанском подворье распределяет по кельям очередную партию недавно поступивших из-под Чигирина раненых стрельцов. Как я слышал, он отделяет больных от раненых, чтобы они находились в разных комнатах и чтобы больные не заражали раненых своими прилипчивыми болезнями.

– Рязанское подворье – это не то ли, которое около Мясницких ворот? – поинтересовался Петр.

– Да, оно.

– Батюшкина усадьба, в которой мы живем, невдалеке находится. А почему на этом подворье раненые, – полюбопытствовал Петр, – там же всегда паломники останавливались?

– Очень удобное расположение, – ответил Кирилл. – С одной стороны рядом Аптекарский приказ – начальству недалеко, если ревизию проводить. Вторая аптека, что на Ильинке, тоже рядом, из нее на подворье дежурные ученики доставляют готовое лекарское снадобье для раненых. Опять же Аптекарский огород, что за Мясницкими воротами, близко. На нем алхимист Шилов выращивает лекарственные растения, сушит, измельчает и упаковывает сбор в мешки, да там же и готовит для тех раненых стрельцов и солдат простые настойки, растирки, пластыри и разные промывки… Правда, сложные лекарства доктор Блюментрост Шилову не позволяет готовить в том коктории.

– А что такое сложные лекарства?

– Сложные лекарства – это те, которые принимают больные нутряными болезнями. Пилюли, порошки, разные масла и бальзамы.… Готовятся такие лекарства по сложным рецептурным прописям, и готовит их только аптекарь или его помощник – алхимист-аптекарь.

– А где их готовят? – допытывался Петр.

– В коктории второй аптеки, что на Ильинке.

– В коктории? – удивленно повторил Петр. – Что это такое – коктории?

Кирилл слегка улыбнулся и поправил Петра: