Долгая зима
Шрифт:
— Надо привезти еще сена, чтобы хватило на корм лошадям, — озабочено сказал он.
— Надеюсь, железнодорожники позаботятся о том, чтобы поезда исправно ходили. Иначе нам здесь туго придется, — рассуждал Рой, уплетая оладьи. — Нам может не хватить угля, керосина, муки и сахара. И насколько хватит моих запасов фуража, если весь город явится сюда его покупать?
— Еще чего! — встрепенулся Альманзо. — Я свою семенную пшеницу никому продавать не собираюсь! Что бы ни случилось!
— Да ничего не случится, — возразил Рой. — Никто еще не слышал, чтобы метель длилась семь месяцев подряд. Железнодорожники
— Да уж, не мешает им об это позаботиться, — проворчал Альманзо, переворачивая оладьи.
Он подумал о старом индейце и поглядел на мешки со своей семенной пшеницей. Часть мешков стояла вдоль стены в конце комнаты, а остальные лежали под кроватью. Семенная пшеница принадлежала ему, а не Рою. Он сам вырастил ее в Миннесоте. Он вспахивал, бороновал землю и засевал ее зерном. Он косил, складывал пшеницу в стога, молотил, насыпал в мешки и вез за тысячу миль в своем фургоне.
Если бури вроде этой прервут движение поездов и до весеннего сева с Востока не привезут семян, его урожай в следующем году и судьба его участка будут зависеть от этой семенной пшеницы. Он не продаст ее ни за какие деньги. Урожай приносят семена. Серебряные доллары не посеешь.
— Я не продам ни единого зернышка, — объявил он.
— Ладно, ладно, никто не собирается отнимать у тебя твою пшеницу, — сказал Рой. — Есть еще оладьи?
— Это двадцать первая, — отметил Альманзо и положил ее на тарелку рою.
— А ты сколько съел, пока я работал в хлеву? — спросил Рой.
— Я не считал, — засмеялся Альманзо. — Пока тебя накормишь, сам с голоду помрешь.
— Зато пока мы едим, не надо мыть посуду, — отозвался Рой.
Папа едет на станцию Волга
Во вторник к полудню метель закончилась. Ветер утих, и на чистом небе засияло солнце.
— Ну вот, все позади. Может, теперь установится хорошая погода, — весело сказал папа.
— Как хорошо снова увидеть солнце, — с улыбкой заметила мама.
— И услышать тишину, — добавила Мэри.
Теперь до них снова доносились негромкие городские звуки. То тут, то там хлопала дверь какой-нибудь лавки. Болтая друг с другом, мимо дома прошли Бен с Артуром. По Второй улице, насвистывая, пробежал Кэп Гарленд. Из всех привычных звуков не было слышно только паровозных гудков.
За ужином папа сообщил, что поезд застрял в заваленной снегом глубокой ложбине недалеко от Трейси.
— Но скоро снег уберут, — прибавил он. — При такой погоде беспокоиться насчет поездов нечего.
Назавтра он рано утром пошел в лавку Фостера, но вскоре прибежал обратно и сказал маме, что несколько человек на ручной дрезине поедут навстречу поезду станции Волга и по дороге будут расчищать путь. Папа решил присоединиться, а мистер Фостер согласился помочь маме.
— Я так долго сидел на месте, что мне хочется немножко попутешествовать, — улыбнулся папа.
— Конечно, поезжай, Чарльз, — сказала мама. — Но разве вы за один день сможете расчистить такой длинный участок пути?
— Думаю, что сможем. Ложбины по пути отсюда к Волге неглубокие, и тут всего миль пятьдесят. Самый тяжелый участок находится восточнее Волги, и там работают железнодорожники.
Он надел вторую пару шерстяных носков, закутал шею широким шарфом, завязал его на груди и плотно застегнул пальто. Потом приладил к шапке уши, надел самые теплые рукавицы, положил на плечо лопату и пошел на станцию.
Скоро должны были начаться занятия, но Лора и Кэрри, вместо того чтобы торопиться в школу, стояли на Второй улице и смотрели, как папа отправляется в путешествие.
Когда папа подошел к станции, мужчины уже забирались на дрезину, которая стояла на путях.
— Здорово, Инглз! Все на борт! — крикнули они.
Северный ветер раздувал блестевший на солнце снег, донося до Лоры и Кэрри каждое слово.
Папа мигом залез на дрезину, ухватился за рычаг и скомандовал:
— Поехали!
Мистер Фуллер, мистер Мэд и мистер Гинц встали в ряд против папы, мистера Уилмарта и Роя Уайлдера. Все взялись руками за два длинных деревянных рычага, которые были приделаны поперек дрезины по обе стороны от насоса.
— Готово, ребята! Двинули! — воскликнул мистер Фуллер и вместе с мистером Мэдом и мистером Гинцем нагнулся и толкнул свой рычаг вниз. А как только их головы вместе с рычагом поднялись кверху, папа и другие двое толкнули вниз свой рычаг. Вверх-вниз, вверх-вниз — оба ряда нагибались и поднимались, словно по очереди кланяясь друг другу. Колеса дрезины начали медленно поворачиваться, а потом быстро покатились по рельсам в сторону Волги. Папа затянул гимн, и все хором запели:
Правим нашей колесницей Правим нашей колесницей Правим нашей колесницей - И глядим вперед.Вверх-вниз, вверх-вниз двигались спины в такт песне, и все быстрее и быстрее катились колеса.
Встретив грешника в дороге, В колесницу к нам посадим - И вперед, вперед! Правим нашей колесницей Правим нашей колесницей…Бух! Дрезина натолкнулась на сугроб и застряла.
— Всем за борт! — скомандовал мистер Фуллер. — Хорошо еще, что не опрокинулись!
Мужчины слезли с дрезины и, вооружившись лопатами, принялись отбрасывать снег в стороны. Ветер сдувал со снежных комьев блестящую снежную пыль.
— Нам пора в школу! – вспомнила Лора.
— Пожалуйста, постоим еще минутку и посмотрим, — взмолилась Кэрри, глядя на папу, который быстро разбрасывал блестящий снег перед дрезиной.
Не прошло и двух минут, как вся шестерка залезла наверх, сложила лопаты и снова взялась за рычаги.