Долгий фиалковый взгляд

Макдональд Джон Данн

Итак, я стоял в абсолютном и полном одиночестве, возможном лишь в толпе незнакомцев, в оглушительном шуме веселых голосов и праздничной рок-музыки, глазел на неутомимую блондинку, умело трясущую телесами, и гадал, почему в моем уравнении отсутствует такое множество важных членов.

Мне повезло больше, чем я заслуживал. Во-первых, нашел одинокую, озабоченную, разговорчивую старушку, во-вторых, быстро и уверенно завоевал ее расположение, в-третьих, получил хорошее представление о частной потайной жизни Лью Арнстеда.

Очень многое превосходно сходилось, но в каком-то смысле чересчур хорошо, чтобы соответствовать истине.

Хорошо бы, чтобы рядом стоял Мейер, тогда я ему сказал бы:

— Фрэнк

Бейтер спланировал дело с ипподромными деньгами. Использовал Хатча, Орвилла, Генри Перриса и Лило, падчерицу последнего. Генри мы видели, Мейер. Это могучий загорелый тип с белыми зубами, который в то утро опоздал на работу на станции Эла Стори. Он приехал в синем «рэмблере». Итак, Генри замешан в убийстве Бейтера. Дорогу перед нами перебегала Лило Перрис (Хэч). Генри организовал небольшую дымовую завесу. Может быть, перемудрил. Потому что сильно дергался. Схватил конверт и каким-то образом передал его Лило. Потом она отправилась в дом Бейтера, заморочила голову Лью Арнстеду и получила возможность подбросить конверт. Арнстед сидит на амфетамине, поэтому возбужден и опасен. От мистера Норма требуется одно — проследить путь конверта от Генри до Лило и до дома Бейтера, а потом взять и расколоть Генри, Лью, Лило. Причем поскорей, пока Лью с Лило не унесли ноги с деньгами из инкассаторской машины.

И вдруг я угадал ответ Мейера так, что почти услышал его голос:

— Если шериф Норман Хайзер знает свой округ так, как, по-моему, должен знать, то ему, безусловно, известно, что маленькой подружкой Фрэнка Бейтера перед операцией с деньгами была Лило Перрис. Он знает, что тут замешана молодая девушка. Вполне может подозревать в причастности и Генри Перриса, поэтому обязательно перепроверит и выяснит, где был Генри в те выходные. Но Норман Хайзер кажется абсолютно уверенным в нашей причастности. Словно считает себя обязанным верить. По какой причине?

— Может быть, что-то застит ему глаза? Может быть, он не видит со слишком близкого расстояния? Может быть, сам как-то в этом замешан? Все так замечательно сходится, Мейер.

— Разве все всегда замечательно сходится?

— Практически никогда.

— Так зачем же ты задаешь дурацкие вопросы?..

Мейер исчез, а передо мной возник здоровенный Кинг Стерневан. Из огромного деформированного кулака торчала бутылка кока-колы.

Глава 9

— Макги, я смотрю, ты еще не наткнулся на нашего друга Лью, а?

— Откуда ты знаешь?

— Я уже говорил, что поставил бы на тебя, только он все равно бы тебя пометил. Тут уж ты ничего не поделаешь. Я кругом расспрашивал, и никто этого сосунка не видал.

Цивильный наряд Кинга состоял из просторной красной спортивной рубашки с изображением пальмового дерева и помятых слаксов цвета хаки непомерных размеров. На макушке торчала маленькая соломенная шляпа с узкими полями, из нагрудного кармана высовывались сигары.

Нам приходилось орать, чтобы слышать друг друга, а мне не хотелось орать то, что надо было сказать. И Кинг охотно вышел за мной во внезапную тишину вечера. Мы пошли, сели в «бьюик» с опущенным верхом.

— Как считаешь, примерно с полгода назад Арнстед пошел вразнос?

— Может быть, и с того времени. Не обращал внимания.

— А до того был в порядке?

— Вполне хорош. Может, не хуже Билли Кейбла, а Кейбл чертовски отличный коп, уж поверь. Но… Не знаю. Девчонки, наверное. Несколько месяцев назад Лью побил одну свою подружку. Она подала было жалобу, потом забрала обратно. Ну, еще кое-что. Наверное, мне следовало доложить по начальству. Ехал я в своей машине шесть-семь недель назад. Он направлялся в другую сторону по сто двенадцатому шоссе, один, в нашем патрульном автомобиле номер четыре, причем он весь у него был помятый, до самой крыши.

У нас «форды» с двигателем «Кобра-428», с мощной подвеской, толщина сзади триста пятьдесят. Надо держаться по правилам на двадцати пяти, а он летит, будто асфальт под ним горит. Черт возьми, я повернул — и за ним. Думаю, может, кто врезался ему в крыло. Нет, ничего не стряслось. Говорю: «Какого дьявола, Лью? Ты же убьешься на такой дороге». А он велел мне проваливать. С тех пор мы на ножах. Порой и самые крутые с катушек съезжают, как только девчонка начнет им мозги пудрить.

— Кинг, ты когда-нибудь думал, что он мог к чему-нибудь пристраститься?

Он не спешил с ответом, сердито глядя на длинный столбик сигарного пепла, потом стряхнул его на асфальтовую парковочную площадку.

— Ну, вот теперь, когда ты спросил.

— А если я точно знаю?

— Тогда скажу две вещи. Скажу, что тебе нечего совать нос и разнюхивать, потому что тогда мистер Норм чуть-чуть сдвинется на сторону этого олуха. И второе: чем больше я об этом думаю, тем больше похоже. Может, «колеса»? Возьми боксеров — нынче, наверное, один из десяти попадает в главную обойму, минуя ступеньку с какими-то супертаблетками. Ничего тут хорошего нет, приятель. Скачут они, словно черти, без устали, да и мозгами получше ворочают, только могут здорово пораниться и ничего не заметить, не обратить внимания и умереть. Тратишь сил больше, чем получил, отключаешься на два-три дня, пока не придешь в норму. А совсем на них сесть — это дело другое. Я вот сейчас думаю, Лью в последнее время почти не спит и вес сбросил. Что же его толкнуло?

— Дурная компания, как говорят проповедники.

— Дружище, такая у всех у нас есть понемножку. Все это означает, что тебе лучше не пытаться его отыскать. Лучше, черт возьми, держаться от него подальше.

— А еще это означает, что он начинает делать неверные умозаключения. Поэтому набросился на Мейера. Он мог его убить.

— Эх, не вовремя я ушел!

— А почему Билли Кейбл его не остановил?

— Потому, что они с Билли не особенно хорошо ладили, а когда видишь, как парень сам себя губит, зачем его останавливать? Так или иначе, Билли в конце концов его приструнил, а не то Лью убил бы твоего друга. Потом, когда пришла твоя очередь идти к мистеру Норму, Билли улучил момент продемонстрировать тебе приятеля, чтобы мистер Норм оперативно получил четкий и красочный портрет Лью. Жалкий сукин сын.

— Кинг, а женщину, которая написала на Арнстеда жалобу, а потом забрала, зовут Бетси?

— Господи Иисусе! Да ведь ты вроде бы первый раз в городе! Бетси Капп. Миссис Бетси Капп. Разведенка, работает старшей официанткой в обеденном зале в пансионе «Лив-Оук» у миссис Теффер. Там лучшая кормежка в округе.

Приятно было получить от Кинга подтверждение мнения Ленни Сибелиуса о местной кухне. Мы вместе вернулись в заведение, а спустя двадцать минут я уже катил через центр города. В обеденный зал вошел чуть позже девяти. За длинным столом у дальней стены шло семейное торжество с шампанским и тостами, которые мужчины средних лет поднимали за девушку со свежим личиком и ее краснеющего будущего супруга. Еще две тихие пары сидели за столиками с кофе, десертом, свечами в подсвечниках. Трое дородных бизнесменов чертили на скатерти хитроумные и коварные планы.

Пока официантка приближалась ко мне, прижав локтем к боку меню, я уже знал — это наверняка Бетси Капп. Та самая худосочная блондинка, что красовалась на десятке полароидных снимков Лью Арнстеда, не совсем успешно пытаясь изобразить сексуальный призыв. Теперь она была в темно-синем форменном платье с небольшим накрахмаленным белым воротничком, с заинтересованным и одновременно неодобрительным выражением, намекнувшим мне, что для обеда несколько поздновато.

Но прежде, чем она успела меня завернуть, я сказал: