Долгий путь домой
Шрифт:
– Кто-нибудь знает хорошую шутку?
– Как вам это?
– сказал Чарли.
– Еврей, поляк и гомик идут ночью по середине автострады...
Мы с Фрэнком оба ухмыльнулись.
– А в чем фишка?
– спросил я.
Чарли пожал плечами.
– Не знаю. Думаю, скоро узнаем.
Через полмили мы наткнулись на Человека-мыльницу, как называл его Чарли. Дикоглазый и пенистый, его одежда и волосы были в беспорядке, он забрался на капот брошенной машины и проповедовал Евангелие всем, кто слушал. Удивительно, но он привлек небольшую толпу. Они передавали друг другу бутылку вина и
– Настали последние времена, - шипел он.
– Ангел протрубил в трубу, и семь печатей будут открыты! Кровь. Огонь. Болезни. И явится другой ангел, ангел смерти, и поедет он на бледном коне.
5.
Мы прокрались мимо, стараясь не встречаться глазами с безумным проповедником.
– Это ваша вина, - прорычал мужчина, тыча пальцем в толпу.
– Вы сами навлекли на себя это, потому что у вас были уши, но вы не слышали. У вас были глаза, но вы не видели. Вы отвергли Бога и поставили других богов перед Ним. Теперь Он призвал Своих верных домой, а меня оставил, чтобы предупредить вас о том, что будет дальше. Вы удалили Его из своих школ и залов суда и позволили содомитам вступать в брак, а младенцев убивать в их утробах. Теперь вы будете расплачиваться за свои грехи. Это начало долгой, темной ночи.
– Чертов псих, - ворчал Фрэнк.
– Как будто все и так не так плохо.
После того как мы благополучно миновали группу и оказались вне пределов слышимости, мы снова прибавили темп.
– Думаешь, это правда?
– спросил Чарли.
Фрэнк фыркнул.
– Что? Что Бог забрал всех из-за абортов и однополых браков?
– Ну... да.
– Ебаный бред, - сказал Фрэнк.
– Мне проще поверить в маленьких серых человечков, и в это я тоже не верю.
Я усмехнулся.
– Я так понимаю, ты не религиозен?
Фрэнк нахмурился.
– Раньше был, пока не ушла жена. Однажды я пришел домой с работы, а она уже убралась в доме. Оставила мне тарелку, вилку и ложку. И газонокосилку. Я узнал, что она изменяла мне последние шесть месяцев. В итоге она переехала к парню и оставила мне ипотеку. Мы развелись. Я подал на банкротство, а она снова вышла замуж.
Чарли присвистнул.
– Черт. Это отстой, чувак.
Да, это так. После этого я просто перестал верить. Так казалось проще. Я имею в виду, ты оглядываешься вокруг и видишь только войны и голод, людей, умирающих от рака, и маленьких детей, которых похищают больные ублюдки, как тот парень на мосту. Просто слишком много душевной боли и страданий. А где же любовь? Бог должен быть любовью, верно? Я не думаю, что он существует. Думаю, мы все ходим вокруг, пытаясь прожить свою жизнь по книге, которая была собрана воедино, когда по земле еще бродили динозавры.
– Так ты атеист?
– спросил я.
– Да, - сказал Фрэнк.
– И, вероятно, попаду за это прямо в Aд. Я не верю в Бога, но я все еще верю в Ад. Разве это не смешно?
Мы с Чарли согласились, что да.
– А как насчет вас, ребята?
– спросил Фрэнк.
– Вы атеисты?
– Я - агностик, наверное, - ответил Чарли.
– Я во что-то верю. Я просто не знаю во что. Уж точно не в христианского Бога. Его верующие говорят, что Он меня ненавидит. Я слышал это всю свою жизнь. Якобы Он взорвал целый город только из-за таких, как я. Ну и
Фрэнк кивнул.
– Но не рая?
– Нет, - сказал Чарли.
– По крайней мере, не в том смысле, который ты имеешь в виду. Никаких облаков и людей с крыльями на спине, летающих вокруг и играющих на арфе. Если ты хочешь это увидеть, в Йорке есть гей-бар, куда я могу тебя сводить.
Фрэнк начал смеяться, и Чарли присоединился к нему. Они оба остановились, держась за животы и хлопая друг друга по плечу. Несмотря на мое нетерпение попасть домой, я был рад передышке и еще больше рад тому, что напряжение между ними ослабло. Когда они отдышались, мы снова двинулись по дороге.
– Как насчет тебя, Стив?
– спросил Фрэнк.
– Во что ты веришь?
– Я не знаю. Я родился и вырос евреем. Моя жена и ее родители - рожденные христиане. Я не знаю, что из этого получается. Наверное, я ни во что не верю, кроме того, что хотел бы, чтобы все могли ладить друг с другом.
Чарли кивнул.
– Не помню, кто это сказал, но есть такая цитата: "В мире достаточно религий, чтобы заставить людей ненавидеть друг друга, но недостаточно, чтобы заставить их любить друг друга".
– Я согласен с этим, - сказал Фрэнк.
Мы шли дальше в молчании. На обочине дороги собралась группа ворон, которые ковырялись в трупе. В темноте я не мог понять, был ли это мужчина или женщина, или что его убило. Застрявшие автомобилисты не обращали внимания на птиц. Одна из падальщиц взлетела с чем-то розовым, свисающим из клюва. Убийство, – подумал я.
– Группа ворон называется убийством.
– Но что, если они правы?
– снова спросил Чарли.
– Человек-мыльница и его толпа. Что, если это действительно было Вознесение, или Второе пришествие, или как там они это называют?
Фрэнк пожал плечами.
– Если это правда, тогда Бог позвал всех домой, а нам не суждено уйти.
– Конечно, суждено, - сказал я.
– Мы сейчас идем домой.
– Да, - ответил Фрэнк.
– Но чтобы добраться до дома, о котором они говорят, нам придется пройти ужасно долгий путь.
Я вздохнул.
– Мне кажется, что в любом случае нам предстоит долгая прогулка.
– Да, - согласился Фрэнк.
– Жаль, что мы не взяли с собой немного виски, которое нам дали те люди у костра.
– У меня есть новая шутка, - сказал Чарли.
– Еврей, поляк и гомик идут на небеса, злясь, что Бог оставил их позади...
– А в чем смысл?
– спросил Фрэнк.
– Я не знаю, - Чарли улыбнулся.
– Как я уже сказал, нам просто придется подождать и посмотреть.
Слова Чарли пронеслись у меня в голове. Дом. Рай. В моем понимании это было практически одно и то же. Христиане говорили, что когда они умирают, они отправляются домой, чтобы быть с Господом. Они называли Небеса домом. Мой рай тоже был домом - домом с моей женой. Я бы шел всю ночь, чтобы снова быть с ней, если бы пришлось. И если Бог действительно позвал своих детей домой и забрал их всех на небеса, то я бы тоже пошел туда, чтобы найти ее. В любом случае, это был долгий путь.