Долгово
Шрифт:
– Посмотрим. Ну и что ж, что сложный конструктив, но ведь это всего-навсего замок, а не автомобиль, например.
– Тоже верно.
– Думаю, в смазке нуждались не только часы, но наш старинный знакомый. Видите, какой он ржавый. Давненько никто его не подкармливал.
Господин Левентис озадаченно крякнул, это была большая оплошность с его стороны.
– Вот не подумал старый дурак, – пробормотал он.
– Ничего, мы его сейчас подмажем и он забегает, как новый. Где там у вас масло?
– Да вот оно тут так и стоит, – смотритель взял с пола замасленную бутылку с острым концом. – Приготовил часы смазывать.
– Отлично.
Оба мужчины принялись неторопливо и основательно смазывать каждую часть замка.
– Знаете, какая здесь главная сложность? – спросил мэр.
– Какая?
– Я вам скажу, только не пугайтесь. Главная сложность – это собрать все детали в единое целое. Да, знаете, иногда остаются лишние.
Смотритель весело рассмеялся, обнажив ровные, как у молодого человека, зубы.
– Да, бывает такое, господин Левентис, – продолжал мэр, улыбаясь. – Ох как бывает.
Отсмеявшись, мужчины принялись собирать замок. И хотя ключ все еще торчал в замочной скважине, появилась надежда, что так будет не всегда. Так и вышло. Когда замок был собран без единой оставленной детали, ключ легко повернулся в замке. Смотритель облегченно вздохнул. Теперь оставалось только вставить его на место.
– Вы мастер, господин мэр, – восхищенно сказал смотритель. – Ну что бы я делал? Представить даже не могу. Прошу вас, проходите, я покажу вам часы. Вы бывали здесь раньше?
– Нет, никогда.
– Осторожно, здесь одна ступенька неровная.
– Да, я вижу. Спасибо.
Наконец, смотритель вошел в часовню. Он выглядел совершенно счастливым, в душе его царила благодать, ибо не было ничего хуже для него, чем невыполненный долг. Мэр с интересом огляделся вокруг.
Часовня располагалась в самом верху круглой башни, которая величественно возвышалась над городской площадью. Да и не только над ней. Это было единственное высотное сооружение во всем Долгово, поэтому башню с часами можно было видеть из любой точки. На все стороны света было повернуто по одному часовому табло с множеством ячеек. Табло это было заполнено цифрами, идущими ровным рядом после первой ячейки с перечеркивающей ее посередине чертой, дающей выведенному в ячейках числу отрицательное значение.
– Знаете, я иногда смотрю на эти часы, когда иду куда-нибудь или из окна своей квартиры, – сказал мэр, разглядывая вблизи цифры табло, которые были видны и изнутри. – И я не пойму. Мне кажется, цифры все время одни и те же. Или нет? Они вообще, работают, эти часы?
– Они работают. Думаете, зачем же я их смазываю.
– Ну мало ли. Может, это ритуал у вас такой.
– Нет, это ритуал, конечно, но ритуал необходимости. Они работают, как и раньше, как много веков назад. Они живы, если так можно выразиться. Просто их ход не очень заметен для наблюдателя, если такой вдруг появится. Знаете, как идет жизнь: заботы, хлопоты, болячки, не до часов. Они мало инерционны. Пока не накопится определенный заряд энергии в них, значительный заряд энергии, скажу я вам, они не меняют своего значения.
– Мне стыдно такое спрашивать у вас, ведь я же мэр, должен знать историю места, где работаю. Но все же, пусть в ваших глазах я выставлю себя идиотом, и все же спрошу. Что показывают эти часы? Ведь это же не время? Правильно? Нет, это точно не время. Даже странно, как же я раньше-то не озадачился этим вопросом.
Лицо смотрителя приобрело сосредоточенное выражение. Вопрос мэра застал его врасплох, никто и никогда не спрашивал его об этом. Он долгое время ждал, что его об этом спросят, но никто не спрашивал и он перестал ждать. И вот теперь, когда этот вопрос прозвучал, он растерялся и, зная ответ, с трудом подбирал слова, как бы лучше объяснить, в чем суть этих часов.
– Видите ли, – собрался с духом смотритель.
Но в это время снизу до них донесся голос:
– Господин мэр!.. Господин мэр!.. Вы здесь?..
– О, уже ищут меня. Что же, господин Левентис, оставим наш разговор до другого раза.
– Я вас провожу. Осторожнее, здесь ступенька.
– Да-да, я помню. Благодарю вас. Если позволите, я к вам как-нибудь загляну, мне хочется побольше узнать о вашем подопечном.
– Конечно, господин мэр. Сочту за честь. Расскажу вам все, что мне известно об этом предмете.
Еще какое-то время господин Левентис находился под впечатлением от общения с мэром. Давно ему уже не было так легко и просто говорить с человеком. Он вел очень замкнутый образ жизни, к нему никто не заглядывал, и он никому не навязывал своего общества. Если и доводилось с кем-то перемолвиться по какому-то делу, было у него ощущение, что его не слышат и он не обременял людей своим присутствием, старался уйти и скрыться в своем мире. Иногда он укорял себя за то, что ему надо больше бывать на людях, рассказывать то, что ему известно об этом непростом месте, да вот хотя бы о тех же часах, но что-то удерживало его от этого, что-то говорило, что это – вода в песок, пустая затея, никому это не надо, а кому нужно, тот и сам постучит в его дверь и задаст свои вопросы, а уж он-то постарается как можно лучше на них ответить и все рассказать.
Он волновался и мысленно выстраивал будущий разговор с мэром, чтобы суметь объяснить всё то важное, что знал сам. Успокоился лишь он, когда, наконец-то, смог приготовить себе чай – первый за этот день, хотя дело шло уже к вечеру. Он покрыл стол белой салфеткой и поставил чайную пару с блестящей крохотной ложечкой, чайник с душистым напитком и подсушенный хлеб с джемом. То, что обычно он подавал себе на завтрак. Смотритель покачал головой, вспомнив опять, что текущий час – время далеко не завтрака, но взгляд его упал на связку ключей, лежащую на комоде, и он улыбнулся. День выдался хлопотный и беспокойный, но очень необычный и интересный, принесший пищу для его души и уверенность в том, что он все-таки исправно выполняет свой долг. Да и чай сегодня ему показался особенно вкусным и ароматным.
4
Едва выйдя из музея от господина Левентиса, мэр увидел на площади несколько десятков человек. Это были просители, даже нет, скорее, уже требователи пособий, продуктовых наборов, мест в социальном приюте или еще чего-нибудь. Мэр тяжело вздохнул, ему предстоял непростой разговор с недовольными жителями Долгово.
Как только толпа увидела мэра, все сразу бросились к нему. На господина Пьера обрушился вал гневных криков и злобных взглядов.
– Почему задерживаете пособия?