Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе.(сборник)
Шрифт:
– Да нет же, нет.
– Дурак! Ведь он же был у меня в руках. Вот видите, Уотсон, что происходит, когда люди начинают пренебрегать своими обязанностями?! Ну, что ж… Если худшее уже случилось, нам остается только отомстить ему.
Не разбирая дороги, мы пошли вперед, в темноту. Мы натыкались на валуны, продирались сквозь густорастущий кустарник. Задыхаясь, мы взбирались на холмы, но, никуда не сворачивая, шли только вперед, к тому месту, откуда доносились страшные звуки смерти. При каждом подъеме Шерлок напряженно смотрел по сторонам, но не видел ничего, кроме тьмы, густой тенью окутавшей болото. Ни слабого шороха, ни единого движения вокруг.
– Вы что-нибудь видите? – вдруг спросил меня Холмс.
– Ничего, –
– Стоп. Что это?
До наших ушей долетел едва слышный стон. Он доносился откуда-то слева, с того места, где скалистая гряда заканчивалась утесом, нависавшим над усеянным камнями склоном. На его зубчатом краю лежало что-то темное, по внешнему виду напоминающее большой крест. Мы бросились туда. По мере нашего приближения предмет приобретал все более ясные очертания. Это было тело человека. Создавалось впечатление, что он собирался сделать очень странный кувырок через голову, уперся ею в землю, отвел назад плечи, тыльной стороной ладоней вниз раскинул по обеим сторонам руки, вывернул внутрь ступни, но в этот момент сломал себе позвоночник. Поза человека была столь неестественной и смешной, что мы не сразу догадались, что он мертв и что стон, который мы слышали, означал его прощание с душой. Мы стояли у распластанного на земле человека, ожидая уловить хоть какие-нибудь звуки, но напрасно. Холмс дотронулся до руки лежащего и, вскрикнув, в страхе отпрянул. Огонек зажженной Холмсом спички осветил его окровавленные пальцы и лужу, медленно расплывавшуюся у шеи лежащего. На черепе его зияли страшные рваные раны. Отблеск пламени упал на тело, и мы с ужасом узнали его – перед нами был сэр Генри Баскервиль. Сердце у меня замерло.
Мы опознали его тело по твидовому костюму, в котором он приехал сюда. Впервые мы увидели его на сэре Генри еще в Лондоне – в нем же он впервые появился у нас на Бейкер-стрит. Лица его мы не успели рассмотреть, так как спичка, вспыхнув в последний раз, с шипением погасла. С нею погасла и наша надежда.
– Негодяй! Какой негодяй! – воскликнул я, сжав кулаки. – Холмс, дорогой, никогда я не прощу себе этой оплошности! Ну, зачем я пошел сюда! Зачем оставил сэра Генри одного!
– Винить нужно только меня, Уотсон. В погоне за недостающими мелочами, желая собрать воедино все факты, в то время как мне вполне хватало и имеющихся, я проглядел опасность, нависшую над моим клиентом. Такого удара по профессиональному самолюбию Уотсон, я за все время моей карьеры ни разу не получал. Но как я мог, – Холмс сделал ударение на последнем слове, – как мог я не допустить, что он не последует моим инструкциям и все-таки пойдет на болото один?!
– Так значит, мы слышали его крики. Господи, Боже мой, как он кричал! И мы ничем не могли помочь ему. Где это собака?! Где эта мерзость, что убила его?! Прячется, наверное, где-нибудь за валунами, гадина. А где этот чертов Стэплтон?! Нет, он мне ответит за убийство! Он умрет.
– Непременно. Об этом я лично позабочусь. Итак, и дядя, и племянник – оба убиты. Один умер от страха, едва увидев животное, которое он считал порождением сверхъестественных сил, другой попытался спастись от него бегством, но был им настигнут. Теперь нам следует доказать, что между известным нам человеком и этим животным есть какая-то связь. Пока оно существует только в сплетнях, которые нам доводилось выслушивать, фактического подтверждения его существования нет. Был еще вой, но это не доказательство. Поэтому даже в теперешнем случае у преступника формально есть шанс отвертеться. Он скажет, что смерть сэра Генри могла наступить и в результате несчастного случая – бежал, поскользнулся, упал и сломал себе шею. Вполне правдоподобно, и в такую темень очень даже возможно. Он, конечно, хитер, но, клянусь небом, я скручу его. Не пройдет и суток, как он окажется у меня в руках.
С
– Почему бы нам немедленно не схватить его?
– Потому что расследование еще не закончено. Стэплтон – тертый калач, его на испуг не возьмешь. Так что не эмоции нам нужны, а доказательства. И – крайняя осторожность. Один неверный шаг, и мерзавец выскользнет от нас.
– И что же нам в таком случае делать?
– Не волнуйтесь, на завтра дел у нас хватит. А сегодня нам остается только одно – отдать последнюю дань нашему доброму другу.
По крутому склону холма мы направились вниз, к телу, черневшему бесформенной темной массой среди сверкающих лунным серебром камней. При виде неестественно вывернутых рук и ног меня охватила страх и жалость к сэру Генри. На глаза у меня стали наворачиваться слезы и я едва не заплакал.
– Нужно сходить за помощью, Холмс, – предложил я. – Вдвоем нам не донести его до Баскервиль-холла.
Внезапно Холмс, вскрикнув, нагнулся и вцепился в плечо лежащего человека. Затем он резко повернул тело, после чего, выпрямившись, начал приплясывать вокруг, поводя плечами, и вращая ладонями. Я с ужасом смотрел на своего обезумевшего от горя друга. Неужели происшедшая трагедия так сильно подействовала на него, что он тронулся рассудком? Боже мой, и что только не делает с человеком внезапно свалившаяся на него беда!
– Холмс! Что с вами? Вы с ума сошли! – прошептал я.
– Борода! Борода! У него борода!
– Какая борода?
– Это – не сэр Генри! Это – мой сосед, беглый каторжник!
Суетясь и толкая друг друга, мы перевернули тело на спину и сразу же увидели косматую бороду, узенький лобик, изборожденный морщинами и маленькие звериные глазки. В сиянии луны сальная кожа беглеца блестела мертвенным холодным светом. Да, это был он, скрывающийся от правосудия преступник. Именно это лицо я увидел в пламени свечи, лицо Селдона, беглого уголовника.
И в ту же секунду мне все сделалось предельно ясным. Я сразу же вспомнил, как баронет говорил мне о том, что отдал часть своего гардероба Берримору. А то, конечно же, отнес кое-что своему шурину. Ботинки, кепи, костюм – все, что было на нем, когда-то принадлежало сэру Генри. Да, преступник принял страшную смерть, мучительную, но он заслужил ее по всем законам. Сердце у меня учащенно билось от радости, когда обо всем этом я говорил Холмсу.
– Теперь дело окончательно прояснилось, – ответил Холмс. – Одежда и стала причиной гибели. Собака знает запах сэра Генри. Скорее всего, по тому ботинку, что пропал у баронета в гостинице. Учуяв его здесь, она бросилась за Селдоном и настигла его. Но только мне непонятно, как тот в кромешной темноте увидел, что за ним гонится собака?
– Он сначала услышал её, – сказал я.
– Такого отчаянного парня, как Селдон, собакой не напугаешь, тем более до смерти. Не будет он из-за какого-то пса рисковать. А ведь он звал на помощь, орал во всю глотку, не боясь, что его услышат. Судя по всему, он убегал от собаки довольно долго. Значит, знал, видел, кто за ним гонится. Откуда?
– Для меня остается загадкой другое. Почему эта тварь, если наши предположения, конечно, правильны…
– Я никогда и ничего не предполагаю, – поправил меня Холмс.