Дом духов
Шрифт:
– Бен очень интересовался природой, – сообщил старик Хоудли.
– Но мы его не одобряли, – прибавила миссис Хоудли. – Садоводство – очень милое занятие, я сама люблю возиться в саду. Но оно совсем непрактично, не так ли? Нужно добиваться успеха в жизни. Прилагать к этому усилия.
Старик Хоудли достал чековую книжку.
– Вы сказали, триста фунтов в день плюс расходы. Это будет семь раз по триста, или две тысячи сто фунтов. Могу я просить вас прислать мне счет на ваши расходы?
– Триста пятьдесят батов, – ответил Кальвино. – Плата за лодку на канале, несколько поездок на такси и полкоробки
– Простите, – удивился старик Хоудли. – Какой последний пункт?
– Платы за лодку и такси будет достаточно, – ответил Винсент, надувая щеки. Ему хотелось убраться из этой комнаты.
– О, должна сказать, это очень разумная цена, – заметила миссис Хоудли.
– Вы ведь сказали – триста фунтов в день, мистер Кальвино?
Сыщик вздохнул, переступил с ноги на ногу.
– Я сказал триста. Фунтов, долларов, батов. Как хотите. – Он встал и пошел к двери.
Раздражение в собственном голосе рассердило его. Ему хотелось поспорить с ними. Но к чему это приведет? Действительно ли для них имеет значение, кто убил их сына? Бен стал полоской дыма в небе над Бангкоком. Все кончено. Им хочется уехать домой, заплатить детективу и постараться забыть всю обиду и боль.
Старик Хоудли выбежал следом за Кальвино, дуя на чек, чтобы высохли чернила. Он протянул ему чек. Две тысячи сто фунтов. При образе жизни Винсента этих денег хватит на шесть месяцев, чтобы заплатить за жилье и еду. Каждый раз, когда он видел на чеке цифру, которая продержит его на плаву еще полгода, его охватывала легкая дрожь и хотелось выпить. Он не знал почти никого, разве что нескольких пьяниц на Вашингтон-сквер, на чьей жизни висел бы ярлык с такой низкой ценой.
– Прошу вас, возьмите деньги, мистер Кальвино.
Старик протянул ему чек. Винсент посмотрел на свои туфли. Они были потертые, а каблуки стоптались.
– Мне очень жаль, что так случилось с вашим сыном, – сказал сыщик. – У меня не было возможности сказать это вчера. Я рад, что он оставил вам хорошие воспоминания.
Старик Хоудли сунул чек в карман пиджака Кальвино и пожал ему руку.
– Спасибо, что вы все устроили. Мы с женой очень довольны службой в Ват Монгкут.
Кальвино вышел из «Дусит Тхани» с большим чеком и явственным ощущением, что супруги Хоудли считали его не столько частным детективом, сколько чем-то средним между гробовщиком и похоронным агентом. В его мозгу звучал голос Ламонта на корте, с усмешкой произнесший: «Девять-ноль, старик». У него в жизни была значительная цепочка маленьких побед, а в мире, где жизнь большинства представляет собой длинную цепочку постоянных поражений, он достиг впечатляющих результатов.
Во время двадцатиминутной поездки на такси до Сой Миа Ной Кальвино смотрел на чек, который старик Хоудли засунул ему в пиджак. Его отстранили от работы, с ним рассчитались; у него больше нет задания, и то, что толкало его вперед, больше не было связано со смертью Бена Хоудли. Ламонт виновен в том, что он, Винсент, стал свободным агентом. Старый школьный друг Бена знал, на какие кнопки нажать, как апеллировать к клубному мышлению англичан Хоудли, к чувству превосходства их расы, образования, класса и происхождения. Отношение четы Хоудли олицетворяло еще один закон выживания Кальвино, подтверждающий самые худшие подозрения циника о том, как легко восприятие реальности обычными людьми меняет красивая и элегантная ложь.
Винсент обошел главное здание кругом и подошел к участку Даенг с тыла. Спрятавшись возле рощицы зрелого бамбука, он наблюдал за суетой у гаража, стоящего в глубине участка. Несколько молодых тайцев в шортах и пластиковых сандалиях грузили ящики с деревянными слонами, размером с портфель, в фургон. На фургоне красовались фальшивые номера американского посольства с теми же цифрами, что на фото Чанчая и Ламонта. Сыщик тихо вернулся к основному зданию и вошел через главный вход. Даенг находилась в своей гостиной. Она сидела, сдвинув колени, между супругами-немцами, лет сорока с небольшим. Немка с длинными русыми волосами и широким ртом – довольно привлекательная – была одета в шорты, и лучи дневного света освещали щетину на ее ногах. Ее муж закинул ногу на ногу, держал на колене блюдце и пил черный кофе. Даенг совершила прыжок от коллекционеров, владеющих дорогими немецкими машинами, и перешла прямо к немцам, подумал Кальвино.
Клиенты, приехавшие из Франкфурта, с уважением кивали, пока Даенг показывала им фотографии больших старых деревянных повозок для риса. Когда антиквар подняла глаза и увидела в двадцати шагах Кальвино, она слегка растерялась. Тот сделал вид, что рассматривает бронзовую гирьку весов для опиума в форме цыпленка. Даенг пыталась объяснить коллекционерам ценность повозок. Немцы настаивали, что они серьезные коллекционеры и хотели заказать такую повозку для своего сада. Кальвино уронил одну из больших бронзовых гирек для опиума на пол, и она упала с глухим стуком.
– Ох, простите, – сказал Винсент. – Если она разбилась, я за нее заплачу.
– Никаких проблем, – ответила Даенг.
– Я люблю слонов. Деревянных слонов, больших и маленьких, – сказал он, руками показывая слона примерно такого размера, каких на его глазах только что грузили за домом.
Даенг уже не могла сосредоточиться на немцах. Те задавали вопросы, а она не отвечала. В конце концов она попросила их прийти завтра. Проводила немцев до дверей и, когда они ушли, повесила табличку «Закрыто».
– Я прервал нечто важное? – спросил Винсент.
– Что вам нужно, мистер Кальвино? – спросила Даенг ледяным тоном.
– Слоны. Я хочу поговорить о слонах.
– У меня нет на это времени, – ответила она, стоя у двери лицом к улице.
– Именно так сказала миссис Лин. Она не хотела говорить о слонах. Потом она передумала. Перед ее домом произошел небольшой инцидент. Спасибо, что познакомили меня с нею. Астролог Бена много рассказала мне о бирманских слонах. Она довольно странная гадалка, – сказал Кальвино. – Но кто ее осудит? Она рассказала мне, что Бен сделал с деньгами.
– Я вам не верю, – сказала Даенг, но голос ее звучал неуверенно.
– Забавно. Миссис Лин сказала, что вы спрашивали ее об этих деньгах. Но она вам не сказала. Не знаю, почему. Может, она вам не доверяла. Или думала, что вы ее соперница в отношениях с клиентом. Правда, я не могу представить себе, что Бен хотел трахнуться с миссис Лин.
– Где деньги? То есть если вам это известно.
Кальвино сделал вид, что шокирован.
– Вы хотите сказать, что Филип вам не рассказал? Я удивлен.