Домби и сын
Шрифт:
— Мила, натуральна, очаровательна! — говорила старуха, лорнируя молодую двушку. — Поцлуйте меня, моя милая.
Выполнивъ это желаніе, Флоренса обратилась къ молодой леди, подл которой стоялъ ея отецъ.
— Эдиь, рекомендую вамъ мою дочь. Флоренса, эта леди скоро будетъ твоею матерью.
Судорожный трепетъ пробжалъ по всмъ членамъ изумленной двушки, и она смотрла на прекрасную даму съ глубокимъ удивленіемъ, любопытствомъ и какимъ-то неопредленнымъ страхомъ. Потомъ она вдругъ бросилась на грудь будущей матери и, заливаясь горькими слезами, вскрикнула:
— О панпа, будьте счастливы! во всю жизнь будьте счастливы, милый папа!
Послдовало молчаніе. Прекрасная леди, сначала не ршавшаяся подойти къ Флоренс, держала ее въ своихъ объятіяхъ и крпко пожимала ея руку,
— Пойдемте же осматривать комнаты. Надо взглянуть, какъ идетъ работа. Вашу руку, м-съ Скьютонъ.
И они пошли. Флоренса между тмъ продолжала рыдать на груди прекрасной дамы, которая не двинулась съ мста. Вдрутъ послышался голосъ м-ра Домби:
— Надо спросить объ этомъ Эдиь. Ахъ, Боже мой, да гд же она?
— Эдиь! — вскричала м-съ Скыотонъ, — гд ты, моя милая? Врно она ищетъ васъ, м-ръ Домби. Мы здсь, мой другъ.
Прекрасная леди высвободилась изъ объятій Флоренсы и поспшно удалилась къ матери и жениху. Флоренса осталась на томъ же мст, счастливая, грустная, въ слезахъ, не понимая, что съ нею длается. Вскор воротилась ея новая мать, и она опять бросилась въ ея объятія.
— Флоренса, — сказала Эдиь, проницательно и съ большимъ участіемъ всматриваясь въ лицо двушки, — надюсь, вы не начнете съ того, чтобы ненавидть меня?
— Васъ ненавидть, мама? — вскричала Флоренса, обвиваясь вокрутъ ея шеи.
— Такъ вы начнете думать обо мн съ хорошей стороны и станете надяться, что я сдлаю васъ счастливою. Я буду любить васъ, Флоренса: уврьтесь въ этомъ. Прощайте. Скоро мы увидимся опять. Не стойте здсь.
Все это Эдиь проговорила торопливо, но съ необыкновенной твердостью. Поцловавъ еще разъ трепещущую двушку, она вышла въ другую комнату и присоединилась къ м-ру Домби.
Теперь-то наконецъ Флоренса отыщетъ дорогу къ отцовскому сердцу, и подъ руководствомъ новой маменьки ея завтныя стремленія увнчаются полнымъ успхомъ! Во сн явилась ей прежняя мать съ лучезарной улыбкой и съ благословеніями на устахъ. Счастливая Флоренса!
Глава XXIX
Мистриссъ Чиккъ
Возставъ отъ сна и воздавъ благодареніе Господу, миссъ Токсъ, въ одно прекрасное утро, изволила въ своей храмин на Княгининомъ Лугу кушать свой обыкновенный завтракъ, какъ-то: французскую булочку, свжее яичко въ смятку и крылышко цыпленочка со включеніемъ чашки чаю, перемшеннаго и настоеннаго по извстному рецепту съ какою-то травой весьма цлительнаго свойства. Миссъ Токсъ еще не вдала и не гадала, что домъ м-ра Домби обставленъ подмостками и лстницами, по которымъ, какъ волшебные духи, карабкаются и снуютъ повсюду странные люди, перевязанные носовыми платками и перетянутые грязными передниками. Окончивъ завтракъ, прелестная два, по заведенному порядку, принялась убирать свою маленькую гостиную, служившую украшеніемъ всего Княгинина Луга.
Утреннія занятія миссъ Токсъ производились методически, по обдуманному плану. Сперва она надвала нсколько похожія на засохшія листья, старыя перчатки, которыя во всякое другое время тщательно скрывались отъ человческаго взора въ одномъ изъ нижнихъ ящиковъ комода. Затмъ разыгрывался на клавикордахъ птичій вальсъ, наполнявшій сердце сладостными ощущеніями. Затмъ, по естественному сцпленію идей, обозрвалась пвчая птица — очень хорошая птица, голосистая канарейка, услаждавшая громкими трелями музыкальныя уши всего Княгинина Луга. Затмъ разставлялись по мстамъ хрустальныя и фарфоровыя украшенія съ нкоторыми другими принадлежностями, придававшими уютной комнат видъ необыкновенной чистоты и даже невинности. Затмъ совершалась ревизія растеній, и миссъ Токсъ, вооруженная маленькими ножницами, подстригала нкоторые специменты съ удивительиою ловкостью. Но въ это утро прелестная два медленно и съ какою-то нершительностью приступила къ своимъ ботаническимъ упражненіямъ. Погода была тихая; южный втерокъ, подувавшій въ растворенныя окна, располагалъ душу къ пріятной меланхоліи, и миссъ Токсъ, на крыльяхъ быстрой мысли, унеслась далеко за предлы шумнаго города. Трактирный мальчикъ изъ "Герба
Миссъ Токсъ сидла на окн, погруженная въ сладкое раздумье. Она думала о своемъ добродтельномъ папеньк, м-р Токс, который всю жизнь ловилъ контрабандистовъ со славою и честью и скончался какъ христіанинъ въ объятіяхъ неутшнаго семейства. Она провела свое дтство на морской пристани, вдыхая запахъ смолы и топленаго сала. Счастливое время, золотое время! Гд теперь эти прелестные луга, покрытые незабудками и лиліями, луга, на которыхъ паслись коровы, заготовляя матеріалъ для сливочнаго масла! Куда двались эти румяные юноши въ нанковыхъ курткахъ, для которыхъ миссъ Токсъ въ бывалые годы плела внки изъ незабудокъ и длала букеты изъ фіалокъ. Они исчезли, зти юноши въ нанковыхъ курткахъ, исчезли и съ внками, и съ пламенными клятвами въ ненарушимой врности до гробовой доски! О время, время!.. О нанковыя куртки!..
Миссъ Токсъ вздохнула изъ глубины души, посмотрла на трактирную вывску, на чирикающихъ воробьевъ и снова задумалась, — задумалась о своей покойной маменьк, о ея умилительныхъ добродтеляхъ и сильныхъ ревматизмахъ. Въ эту минуту передъ самымъ окномъ прошелъ дюжій колченогій мужчина съ огромной корзиной на голов и кричалъ во весь ротъ: "Цвты — ландыши, цвты — маргаритки, сударыня!" Миссъ Токсъ отвернулась, покачала головой, и мысль о скоротечности человческой жизни, неизвстно почему, возникла въ ея ум со всми доказательствами относительно непрочности мірскихъ благъ. Придетъ, и скоро придетъ пора, когда завянетъ и она, Лукреція Токсъ, завянетъ какъ маргаритка, сорванная безжалостной рукою! Да, завянетъ.
И отъ полевой маргаритки мысли миссъ Токсъ незамтно перешли къ м-ру Домби, вроятно потому, что майоръ уже воротился и учтиво раскланивался съ нею изъ своего окна: иначе какая же другая связь могла быть между маргариткой и мромъ Домби? "Каковъ-то онъ теперь посл своего путешествія? — думала миссъ Токсъ. — Успокоилась ли его страждущая душа? Думаетъ ли онъ жениться во второй разъ, и если думаетъ, на комъ? Какой женщин суждено сдлаться второю супругою м-ра Домби?"
Яркій румянецъ — погода была жаркая — покрылъ задумчивое лицо миссъ Токсъ, и она съ изумленіемъ замтила въ себ эту странную перемну, когда увидла въ каминномъ зеркал отраженіе своего лица. Румянецъ, еще боле яркій, зардлся на ея щекахъ, когда появилась на Княгининомъ Лугу небольщая карета, подъхавшая прямо къ ея дому. Миссъ Токсъ поспшно встала, схватила маленькія ножницы и принялась съ большимъ усердіемъ подрзывать растенія въ ту минуту, когда вошла въ гостиную м-съ Чиккъ.
— Какъ ваше драгоцнное здоровье, милый другъ? — воскликнула миссъ Токсъ, встрчая гостью съ распростертыми объятіями.
Какая-то величественная важность отражалась на этотъ разъ во всей фигур м-съ Чиккъ; однако-жъ она обняла своего милаго друга, поцловала и сказала съ нкоторою торжественностью:
— Благодарю васъ, Лукреція. Я совершенно здорова. Надюсь, и вы также. Кге!
Односложный кашель м-съ Чиккъ совершенно особаго свойства служилъ, казалось, предисловіемъ къ настоящему кашлю.