Домби и сын
Шрифт:
— Сегодня вы очень рано пріхали, моя милая, — сказала миссъ Токсъ, — какъ я вамъ благодарна! Не хотите ли позавтракать?
— Благодарю васъ, Лукреція. Братъ мой вернулся изъ Лемингтона, и я завтракала сегодня вмст съ нимъ. Кге!
Говоря это, м-съ Чиккъ осматривалась кругомъ по всмъ направленіямъ, какъ будто видла въ первый разъ уютную комнату своей подруги.
— Надюсь, моя милая, теперь получше вашему братцу?
— Благодарю васъ, Лукреція, ему гораздо лучше. Кге!
— Ахъ, милая Луиза, васъ очень безпокоитъ этотъ кашель. Остерегайтесь, мой безцнный другъ.
— Благодарю васъ,
— Въ погод? — спросила миссъ Токсъ наивнымъ тономъ.
— Во всемъ, — возразила м-съ Чиккъ. — Конечно должны, и свтъ не можетъ обойтись безъ перемнъ. Лукреція, кто будетъ противорчить этой истин, покажетъ только, что y него голова не на своемъ мст. Перемны, говорю я, были, есть и будутъ! Пусть покажутъ мн хоть одну вещь, которая не измняется. Боже мой, Боже мой! Даже шелковичный червь — наскомое безсмысленное, безъ чувства, безъ ума, безъ памяти — безпрестанно подвергается самымъ неожиданнымъ и самымъ удивительнымъ перемнамъ. Да!
— Какая тонкая, удивительная наблюдательность! Несравненная Луиза всегда врна самой себ!
— Благодарю васъ, Лукреція. Вы говорите и думаете искренно, я уврена въ этомъ. Надюсь, ничто въ свт не заставитъ насъ перемнить мнніе другъ о друг.
— О, конечно, моя милая! — возразила миссъ Токсъ.
М-съ Чиккъ откашлянулась, какъ прежде, и принялась выводить на ковр разныя фигуры костянымъ концомъ своего зонтика. Миссъ Токсъ, привыкшая къ раздражительности своей прекрасной подруги, воспользовалась этой паузой, чтобы перемнить разговоръ.
— Кстати, моя милая, вы, кажется, пріхали не одн, — сказала миссъ Токсъ, — въ карет я замтила лицо вашего супруга.
— Да, м-ръ Чиккъ въ карет. Пусть онъ тамъ и остается. У него газета, которая займетъ его слишкомъ на два часа. Вы можете, Лукреція, подрзывать ваши цвты, a я посижу и отдохну.
— Несравненная Луиза понимаетъ, что всякія церемоніи безполезны между такими друзьями, какъ мы. Слдовательно…
Но заключеніе договорено не словами, a самымъ дломъ. Миссъ Токсъ надла перчатки, вооружилась ножницами и начала съ микроскопической заботливостью подстригать растенія. М-съ Чиккъ, склонивъ голову на одну сторону, просидла нсколько минутъ не говоря ни одного слова и продолжая выводить фигуры на ковр.
— Флоренса тоже вернулась домой изъ гостей, и я должна сказать, что Флоренса уже слишкомъ давно ведетъ одинокую жизнь, — заговорила наконецъ м-съ Чиккъ строгимъ и торжественнымъ тономъ, — да, слишкомъ давно. Въ этомъ не слдуетъ и сомнваться, и тотъ потерялъ бы всякое уваженіе въ моихъ глазахъ, кто сталъ бы противорчить этому мннію. Многое можно измнить, но не все. Кто станетъ съ этимъ спорить? Я, съ своей стороны, не могу наперекоръ очевидности и разсудку приневоливать своихъ чувствъ.
— О конечно, моя милая, какъ это можно! — подтвердила миссъ Токсъ, не совсмъ понимая, или, правильне, вовсе не понимая таинственныхъ рчей прекрасной подруги.
— Флоренса — странная двушка; это я говорила всегда, и братъ мой, конечно, не виноватъ, что чувствуетъ нкоторую неловкость въ ея присутствіи. Желала бы я знать, кто осмлится обвинять Павла Домби? A между тмъ что-жъ ему длать посл всхъ этихъ горестныхъ происшествій, случившихся въ нашей семь? Тутъ
— Полно, мой ангелъ, что съ вами?…
М-съ Чиккъ отерла слезу, взглянула на потолокъ и продолжала такимъ образомъ:
— Слдовательно, говорю я, Павелъ въ настоящемъ случа обязанъ сдлать усиліе, и пусть оно пронзитъ кинжаломъ мое сердце, я заране благословляю его. О Боже мой! я слаба, и природа y меня какъ y ребенка. Почему въ этой груди не кусокъ мрамора на мсто сердца или просто булыжникъ съ мостовой…
— Полно, мой ангелъ, что съ вами?
— Но такъ или иначе, я съ восторгомъ узнаю, что Павелъ остался врнымъ своему имени, хотя и прежде въ этомъ я не сомнвалась. Домби всегда будетъ Домби, и желала бы я знать, кто сметъ иначе объ этомъ разсуждать?
Молчаніе. М-съ Чиккъ оглянулась во вс стороны, какъ будто длала вызовъ противникамъ своего мннія.
— Одного только я желаю, — замтила м-съ Чиккъ, — чтобы и она сдлалась достойною этого имени.
Миссъ Токсъ, переливавшая въ эту минуту воду изъ зеленаго кувшинчика, была въ самой высокой степени изумлена серьезнымъ голосомъ и выраженіемъ лица своей подруги. Прекративъ ботаническія занятія, она, въ свою очередь, приняла глубокомысленный видъ и услась подл м-съ Чиккъ съ явнымъ намреніемъ сказать утшительное слово.
— Извините меня, милая Луиза; но я осмлюсь вамъ по этому поводу сдлать скромное замчаніе, которое, можетъ быть, не совсмъ согласно съ вашими мыслями. Мн кажется, мой ангелъ, ваша племянница подаетъ большія надежды… да, большія во всхъ отношеніяхъ.
— Что вы подъ этимъ разумете, Лукреція? Къ чему относится ваше замчаніе, и какъ должна я понимать васъ? Объяснитесь.
— Я хотла сказать, мой друтъ, что Флоренса сдлается достойною своего имени.
— Лукреція, вы меня не поняли, — возразила м-съ Чиккъ съ торжественнымъ терпніемъ, — впрочемъ, въ этомъ моя вина, a не ваша, потому что я выразилась неясно. Можетъ быть, мн вовсе не слдовало говорить вамъ о такомъ предмет, но прежняя наша короткость… a я думаю, Лукреція, и даже уврена, ничто не разорветъ нашей дружбы. И что могло бы охладить насъ другъ къ другу? Конечно, ничто, и было бы глупо объ этомъ думать. Это мое неизмнное мнніе. Итакъ, Лукреція, я должна выразиться ясне. Поймите же, что мои замчанія относились не къ Флоренс, — отнюдь нтъ!
— Въ такомъ случа, извините, мой ангелъ, я васъ совсмъ не поняла. У меня теперь, право, какой-то туманъ въ голов.
М-съ Чиккъ выглянула на улицу и принялась осматривать комнату по всмъ направленіямъ, останавливая свой взоръ на растеніяхъ, на канарейк, на зеленомъ кувшин, на всемъ, кром самой хозяйки. Но дошла, наконецъ, очередь и до миссъ Токсъ. Бросивъ на нее быстрый и проницательный взглядъ, м-съ Чиккъ опустила глаза въ землю, нахмурила брови и разразилась такими словами:
— Лукреція, особа, которая должна сдлаться достойною своего имени, это — вторая жена моего брата Павла Домби. Вступить во второй бракъ — его неизмнное намреніе. Кажется, я объ этомъ говорила, хотя, можетъ быть, другими словами.