Доминант
Шрифт:
Я не стал этого проверять, когда добрался до машины, а просто залил дезинфицирующей жидкостью несколько безобразно рваных ран на ладони. Сел в машину. Держа кровоточащую руку под дождём над асфальтом, другой рукой полез в бардачок, откуда извлёк длинную ленту салфеток и замотал в неё руку. Здоровой рукой с силой захлопнул дверцу. Злость, убийственное состояние духа из-за того, что я был промокший до самых трусов, испачканная грязью машина, и ещё неизвестно, как я доеду; хлопоты по приведению себя и машины в порядок, бестолковость поездки… Я готов был рычать от всего этого. Дождь «фигачил» по крыше и переднему стеклу раздражающе.
Управлять пришлось одной рукой, это не было совсем неудобно. Но
10
Я жду Олю. Своего, сказали бы другие, личного психолога. Пока она не пришла, я откинулся на диване в её кабинете и поглаживаю пластыри на своей ладони – так мне легче удаётся удерживать воспоминание о том дне. Наверно, я странный. Были сотни случаев, когда мне казалось, что они, каждый в своё время, разделили мою жизнь на до и после себя. Поездку на кладбище я воспринимал точно так же, за исключением, что мне казалось, что теперь это действительно так. Всё, что со мной происходило до этой поездки, и что происходит теперь, после, иначе, как две разные жизни не назовёшь. Может, я ошибаюсь, думая так, как ошибался, думая так же о сотне других, показавшихся в какой-то момент значимыми случаях, но мне нравится придавать больше трагизма тем или иным происшествиям, чем они того заслуживают, потому что от этого я начинаю получать подпитку жизненной энергией. Может - странный.
– Привет! – услышал я осторожное приветствие и поднял глаза на входящую в кабинет Ольгу.
Она, как всегда, была безупречна в своей внешности и своём стане, и меня покоробило от этой её невозмутимости перед жизненным укладом. По чётко подобранной и прилаженной к её женственной фигуре одежде, по причёске, наведение которой, должно быть, отнимает у неё утром не менее полтора часа, что ей, как видно, абсолютно не лень проделывать каждый день, по её спокойному, даже насмешливому взгляду можно было прочесть только одно: я живу умнее всех. Я ещё раз пересмотрел сумму, которую собирался сейчас ей, такой, отвалить за услугу, о которой пришёл попросить. Возможно, ещё полтысячи евро лучше добавить, иначе я буду беспокоиться.
– Здравствуйте, Оля, - сказал я, приподнимаясь, - как ваши дела?
– Спасибо, хорошо, а у тебя?
– Тоже неплохо. Пойдём?
Я договорился с ней встретиться в её обеденное время, чтобы пообщаться в умиротворяющей или близкой к тому обстановке.
– Идём, - ответила она.
Мы пешком дошли до красивого кафе, где можно было перекусить, которое я подыскал неподалёку от её работы. Мне нравятся такие. Шесть столиков, расположенных каждый у окна. Окна затянуты тяжёлыми, бархатными, бордовыми шторами, схваченными по бокам шнурами с кисточками и драпированными в верхней части шторной композиции ламбрекенами. Мы сели за самый дальний столик, Марта лицом к выходу, всё как полагается. (Господи, я же об Оле!). Ольга, Ольга села так. Стенка за Ольгой была безупречно окрашена горизонтальными полосками четырёх разных цветов, шириной сантиметров по десять каждая. За почти чёрной полоской, шла малиновая, затем тёмно-серая и светло-серая. Лёгкий диванчик за спиной Ольги, был оббит тканью с уже вертикальными узкими полосками, - золотыми, белыми, серебряными, - стол, покрывала серая скатерть с глубоким мелким орнаментом. Очень красивая Оля облокотилась на стол. Созерцаемое кричало о том, что до полной картины не хватает кружки дымящегося кофе перед
К нам подошла и поздоровалась девушка с двумя меню в руках, которые тут же уложила каждое перед нами с Олей. Вежливое, навязчивое выжидание.
– Принесите нам, пожалуйста, пока, кофе в белых кружках на белом блюдце. А потом мы вам скажем, что мы будем кушать.
– Конечно, - ответила она и удалилась.
– Ну, Оля, выбирайте, - предложил я, и сам ухватился за разблюдник.
– А что это было, - спросила Ольга, - я про цвет кружек и блюдец?
Я посмотрел на неё, оторвав взгляд от картинок яств.
– Долго рассказывать, - и некультурно снова опустил глаза на названия блюд.
– Расскажи.
– Лень. Просто захотелось увидеть на фоне тебя такую картину.
– У тебя всё нормально?
– Более, чем раньше. Более, чем когда бы то ни было.
– Мне кажется, ты догадываешься до моих мыслей, когда я слышу такой ответ.
– Что это означает наоборот? – перебил я её.
– Да. А ещё ключевое слово-прокол «раньше».
– Не знаю, Оля. Ты у нас психолог, вот и скажешь мне после нашей беседы.
– Ладно, - ответила она и опустила взгляд в раскрытое меню.
– Выбрала, Оля?
– спросил я, когда стало похоже, что она определилась.
– Да, тушёные овощи, сырный салат и яблочный сок.
– Спиртное не хочешь?
– Нет, - ухмыльнулась она.
И нам как раз принесли кофе.
– Так: тушёные овощи, сырный салат и стакан яблочного сока для дамы, и полтора порционных прожаренных стэйка мне. Без гарнира, только овощи.
– Пить что-то будете?
– Тоже яблочный сок, два.
– Сырный салат с чесноком.
Я посмотрел на Олю. Она отрицательно замотала головой.
– Можно выковырять серединки, запаха не будет, - предложил я.
– Не-не-не, - заулыбалась она.
– Всё, - посмотрел я на официантку.
– До двадцати минут, - сообщила девушка о времени приготовления наших блюд и ушла исполнять заказ.
– Оля, посмотри в окно, - попросил я.
– Что такое?
– с улыбкой проговорила она, и сделала, как я попросил.
– Задержи взгляд там, - предупредил я её, чтобы она не отвернулась скоро.
Она исполнила.
– Спасибо, - сказал я.
– А это что было? – спросила она, повернувшись ко мне.
– Просто красиво.
– Приступай уже к изложению! Что у тебя на уме?
– озорно вскрикнула она, польщённая «нештатным» комплиментом и моим восхищением ею.
– Сейчас, еду принесут, хорошо?
– Как скажешь.
– Оля, у тебя есть люди, скажем, твоего профиля, с кем ты поддерживаешь связь?
– Конечно, есть.
Я не стал обращать внимание на гордость, с которой она произнесла свою фразу, и подумал об Оле с жалостью.
– Хорошо, но, пожалуй, я зря с этого начал. Может нам никого и не придётся задействовать.
– Ты меня уже настолько заинтриговал, что терпеть нет сил. Ты изменился. Причём, не в лучшую сторону.
– О, Оля. Что ты знаешь о лучшей стороне? О худшей? Ты моралист, а значит – зануда. Или тебе было свыше дано узреть истину?
– Так. По-моему я расслабилась в последнее время с тобой.
– Нет, Оля. Всё в порядке. Извини. Просто я иногда забываю, что есть в моём окружении нормальные люди.