Дон Жуан

Байрон Джордж Гордон

38

И новый мир появится на свет,Рожденный на развалинах унылых,А старого изломанный скелет,Случайно сохранившийся в могилах,Потомкам померещится, как бредО мамонтах, крылатых крокодилах,Титанах и гигантах всех пород.Размером этак футов до двухсот.

39

Когда б Георг был выкопан ЧетвертыйГеологами будущей земли,Дивились бы они — какого чертаИ где такие чудища росли?Ведь это будет мир второго сорта,Мельчающий, затерянный в пыли.Мы с вами все — ни более, ни менееКак черви мирового разложения!

40

Каким же — я невольно повторяюПокажется большой скелет такой,Когда, вторично изгнанный из рая,Пахать и прясть возьмется род людской?О войнах и царях еще не зная,Сочтет Георга разум их простой,В явленьях разбираться не умея,Чудовищем для нового музея.

41

Но я впадаю в тон метафизический:Мир вывихнут, но вывихнут и я.От темы безобидно — ироническойУводит рассудительность мояБегите от стихии поэтической!Всегда стремитесь, милые друзья,Чтоб замысел был ясен, прост и верен,А я менять привычки не намерен.

42

Я буду отвлекаться, так и быть…Но в данный миг я возвращусь к роману.Как сказано — во всю ямскую прытьНеслась кибитка моего Жуана.Но долгий путь вас может утомить,И я его описывать не стану;Я в Петербурге ждать его готов,В столице ярко блещущих снегов.

43

Смотрите — в форме лучшего полкаМой Дон-Жуан, Мундир суконный красный,Сверкающий узор воротника.Плюмаж — как парус, гордый и прекрасный,Густые сливки тонкого чулкаИ желтых панталон отлив атласныйОбтягивали пару стройных ног,Какими Феб — и тот гордиться б мог!

44

Под мышкой — треуголка, сбоку — шпага,Все, чем искусство, слава и портнойУкрасить могут юную отвагу,Цветущую здоровьем и весной,Все было в нем. Не делая ни шагу,Стоял он статуэткой расписной,Как бог любви — ей-ей, не лицемерю я!В мундире лейтенанта артиллерии.

45

Повязка спала с глаз его, колчанИ стрелы легкой шпагою сменились,А крылышки — и это не изъян!В густые эполеты превратилисьОн был, как ангел, нежен и румян,Но по-мужски глаза его светились.Сама Психея, я уверен в том,Признала б Купидона только в нем.

46

Застыли дамы, замерли вельможи — иЦарица улыбнулась ФаворитНахмурился: мол, новый — то моложе иМеня без церемоний оттеснит!Все эти парни рослые, пригожие,Как патагонцы бравые на вид,Имели много прибыли и… дела,С тех пор как их царица овдовела.

47

Жуан не мог поспорить с ними в статности,Но грация была ему дана,Изящество лукавой деликатности;Притом — была и к юношам нежнаЦарица, не лишенная приятности:Похоронила только что онаЛюбимца своего очередного,Хорошенького мальчика Ланского.

48

Вполне понятно, что могли дрожатьМамонов, Строганов и всякий «ов»,Что в сердце, столь вместительном, опятьНайдет приют внезапная любовь,А это не могло не повлиятьНа выдачу чинов и орденовТому счастливцу, чье благополучие,Как выражались, «находилось в случае».

49

Сударыни! Не пробуйте открытьЗначенье этой формулы туманной.Вам Каслрей известен, может быть,Он говорит косноязычно — странноИ может очень много говорить,Все затемняя болтовней пространной.Его — то метод подойдет как раз,Чтоб этот термин ясен стал для вас!

50

О, это хитрый, страшный, хищный зверь,Который любит сфинксом притворяться;Его слова, невнятные теперь,Его делами позже разъяснятся.Свинцовый идол Каслрей! Поверь,Тебя и ненавидят и боятся.Но я для дам припомнил анекдот,Его любая, думаю, поймет.

51

Однажды дочь Британии туманнойПросила итальянку рассказатьОбязанности касты очень странной«Cavalier servente»? Как понять,Что многим дамам кажется желаннойСудьба таким «слугою» обладать?«Ищите, — та ответила в смущенье,Ответ у своего воображенья!»

52

Вообразить сумеете и вы,Что, будучи любимцами царицы,Любимцами фортуны и молвыСтановятся означенные лица.Но очень шаток этот пост, увы!И стоит только снова появитьсяОтменной паре крепких, сильных плеч,Как этот пост уже не уберечь.

53

Мой Дон-Жуан был мальчик интереснейИ сохранивший юношеский видВ том возрасте, в котором, как известно,Обильная растительность вредитКрасивости. Не зря Парис прелестныйПозором Менелая знаменит:Не зря бракоразводные законыНачало повели из Илиона!

54

Екатерина жаловала всех,За исключеньем собственного мужа.Она предпочитала для утехНарод плечистый и довольно дюжий;Но и Ланской имел у ней успех,И милостями взыскан был не хуже,И был оплакан — прочим не в пример,Хотя сложеньем был не гренадер!

55

О ты, «teterima causa» [50] всяких «belli», [51] Судеб неизъяснимые врата!Тобою открывается доселеНебытия заветная черта!О сущности «паденья» в самом делеМы до сих пор не знаем ни черта;Но все паденья наши и пареньяПодчинены тебе со дня творенья.

50

«Худшая причина» (лат.).

51

«Воин» (лат.).

56

Тебя считали худшей из причинРаздоров и войны, но я упорноСчитаю лучшей, — путь у нас одинК тебе, стихия силы животворной;Пускай тебе в угоду паладинОпустошает землю — ты проворноЕе целишь и населяешь вновь,Богиня плоти, вечная Любовь!

57

Царица этой силой обладалаВ избытке; и с умом и с мастерствомОна ее отлично применялаВ прославленном правлении своем.Когда она Жуана увидалаКоленопреклоненного с письмом,Она забыла даже на мгновенье,Что это не письмо, а донесенье.