Дон Жуан

Байрон Джордж Гордон

139

Уже не раз на лире сей болтливойПевучую струну он поправлялИ продолжать рассказ мой прихотливыйМне так или иначе помогал.Но надоел мне грозный бой шумливый,Так сделаем же маленький привал,Пока Жуан в столицу поспешает,А Петербург депешу предвкушает.

140

Такая честь оказана емуЗа то, что он держался и гуманноИ доблестно. Герою моемуОб этом повторяли неустанно.«Владимиром» по случаю семуУкрасили отважного Жуана,Но он не им гордился, а скорейСпасеньем бедной пленницы своей.

141

И

в Петербург турчаночка ЛеилаПоехала с Жуаном. Без жильяЕе одну нельзя оставить было.Все близкие ее и все друзьяПогибли при осаде Измаила,Как Гектора печальная семья.Жуан поклялся бедное созданьеОберегать — и сдержит обещанье.

ПЕСНЬ ДЕВЯТАЯ

1

О Веллингтон (иль Villainton [47] — зоветТебя и так двусмысленная слава;Не победив тебя, не признаетВеличья твоего француз лукавыйИ, побежденный, каламбуром бьет)!Хвала! На пенсию обрел ты право.Кто смеет славы не признать твоей?Восстанут все и завопят о Ней.

47

Дурной тон (франц.).

2

Неладно ты с Киннердом поступилВ процессе Марине — скажу открыто,Такой поступок я б не поместилНа славные вестминстерские плиты.Все остальное мир тебе простил,И нами эти сплетни позабыты:Хоть как мужчина ты и стал нулем,«Героем юным» мы тебя зовем.

3

Мы знаем, после славного походаТебе даров немало принеслиЗа то, что, Реставрации в угоду,Ты спас легитимизма костыли.Испанцам и французскому народуОни прийтись по сердцу не могли,Но Ватерлоо заслуженно воспето,Хоть не дается бардам тема эта.

4

Но, что ни говори, война — разбой,Когда священных прав не защищает.Конечно, ты — «головорез лихой»;Так сам Шекспир подобных называет;Но точно ль благороден подвиг твойНарод, а не тираны, пусть решает.А им — то лишь одним и повезло:Им и тебе на пользу Ватерлоо.

5

Но я не льщу, ведь лестью ты упитан!Устав от грома битвы, так сказать,Герой, когда имеет аппетит он,Скорее оды предпочтет глотать,Чем острые сатиры. Все простит онТем, кто его способен называть«Спасителем» народов — не спасенных,И «провиденьем» — стран порабощенных.

6

Иди к столу! Я все сказал, поверь!Но вспомни, как наешься до отвала,Солдату, охраняющему дверь,Чего-нибудь послать бы не мешало:Он тоже ведь сражался, а теперьЕго уже не кормят, как бывалоНикто не отнимает благ твоих,Но что-нибудь оставь и для других.

7

Я не хочу вдаваться в рассужденья,Ведь ты велик, ты выше эпиграмм!Был в Риме Цинциннат, но отношеньяОн никакого не имеет к нам.Ты, как ирландец, любишь, без сомненья,Картофель, но его не садишь сам;Сабинская же ферма, к сожалению,Народу обошлась в мильон, не менее.

8

Великие к наградам безучастны:Эпаминонд, освободитель Фив,Скончался — это знаем мы прекрасно,На похороны денег не скопив…И Вашингтона славят не напрасно!Великий Питт был с нацией учтив(Что патриоту каждому любезно)И разорял отчизну безвозмездно.

9

Ей-богу, даже сам Наполеон,Пожалуй, не имел такого случаяСпасти от кучки деспотов закон,В Европе утвердить благополучие.А вышло что? Победы шум и звонИ пышных славословий благозвучиеСтихают, а за ними все слышнейПроклятья нишей родины твоей!

10

Но муза неподкупна и вольна,Она с газетой дружбы не водила:Поведает истории она,Как пировали жирные кутилы,Как их пиры голодная странаИ кровью и деньгами оплатила.Ты многое для вечности свершил,Но ты о чело-вечности забыл.

11

Смеется смерть — костлявый силуэт,Небытия неведомая сила.Воскреснет ли весны и солнца светИз темноты загадочной могилы?Смеется смерть… И ей заботы нет.Кому она страданья причинилаУжасен символ тайны и концаБезгубый смех безглазого лица!

12

Не то чтобы улыбка до ушей,А все — таки улыбка остается;Без губ и без ушей она страшней:Не слышит шут, а все — таки смеетсяНад миром и над сущностью вещей;Наверно знает он, что доберетсяДо каждого и что ему в ответОсклабится ободранный скелет.

13

Смеется смерть. Печально созерцатьВеселье устрашающее это;Но почему б и жизни не плясать,Не радоваться солнечному светуИ пузырьками пены не мелькать?Ведь все равно системы и планеты,Века, мгновенья, атомы, мирыИсчезнут в смене огненной игры.

14

«Быть иль не быть, — сказал Шекспир, — таковВопрос», — а этот автор нынче в моде.Но я не Александр, и гордый зовБесплодной славы чужд мне по природе.Я Бонапарта уважать готов,Но рак его на память мне приходит,И я словам абстрактным «власть» и «честь»Готов пищеваренье предпочесть.

15

«O! dura ilia messorumi» [48] — или:«Блажен желудок пахаря!» И тот,Кого катары злые истомили,Такое чувство зависти поймет;Не утешает пышность изобилий,Когда у вас в кишечнике течетГорячий Стикс! Спокойствие желудкаЗалог любви богов; сие не шутка.

48

«О, крепкие желудки жнецов!» (лат.).

16

«Быть иль не быть?» Но я хотел бы знатьВ чем бытия неясное значенье?Мы очень любим много рассуждать,Мы видим очень многие явленья,Но как себя всевидящим считать,Когда не видишь мудрого решенья?И жизнь и смерть в пределах бытияСплетенными всегда встречаю я.

17

«Que sais-je?» [49] — сказал задумчивый Монтень;И он поддержан скептиками всеми:На всем сомненья тягостная тень,Любой вопрос приводит к этой теме.Но как же нам — то быть? Предвижу день:Настанет столь «сомнительное» время,Когда в самом сомненье буду яИметь сомненье, милые друзья.

49

«Что я знаю?» (франц.)