Дон Жуан

Байрон Джордж Гордон

79

На выручку героев подбежалЕще отряд Мекнопа-генерала(Хоть сам-то генерал уже лежалНедалеко от вражеского вала).Никто из смельчаков не замечал,Что смерть на бастионе бушевала:Там сераскир отчаянный заселИ ни за что сдаваться не хотел.

80

Пощаду, с разрешенья командира,Ему Жуан охотно обещал;Но слов таких не знают сераскиры:Отважный турок их не понимал.С гяурами не признавая мира,Как правоверный, он бесстрашно пал.Один моряк британский

попытайсяЗабрать его живьем, но сам попался.

81

Спокойно турок поднял пистолетИ уложил противника на местеКороткий, но внушительный ответ.Тут и свинец и сталь, во имя честиУпотребляемые сотни лет,Над смельчаком свершили дело местиОн умер от четырнадцати ран,А с ним еще пять тысяч мусульман.

82

Да, город пал, не уступив ни шагуЦеной дешевой. Каждая стенаОборонялась с дерзостной отвагой.Не только Смерть была утомлена,Напившись допьяна кровавой брагой,В самой природе, кажется, война,Как в разогретой зноем почве Нила,Чудовищные формы породила.

83

Какой-то русский офицер спешилПо грудам тел, и вдруг его зубамиЗа пятку кто-то яростно схватил,Как змей, что Еву наградил грехами.Ругался офицер и волком выл,На помощь звал и бил врага ногамиВцепились зубы в жертву хваткой злой,Как сатана в наш бедный род людской.

84

Какой-то умирающий, почуяПяту врага, тотчас ее схватилИ, в изуверской радости ликуя,Две челюсти свои соединилНа мякоти, которую зову яТвоим достойным именем, Ахилл,И с тем и умер, на ноге герояОтрубленной поникнув головою.

85

И говорят (хоть тут легко солгать),Что офицер хромым потом остался,Поскольку турок челюсти разжатьИ после смерти даже отказался.Хирурга ли должны мы обвинять,Который этим делом занимался,Иль яростные зубы мертвеца,Державшие добычу до конца?

86

Но факт есть факт, и дело только в этом(Я вымыслов не стал бы излагать);Особо я советую поэтамВ поэмах измышлений избегать,Следить за каждой рифмой и куплетомИ, — что и в прозе следует, — не лгать.Поэты любят ложь, как сахар дети,И попадают в дьявольские сети.

87

Да, город пал, но он не сдался — нет!Никто из мусульман не отдал шпаги!Вода Дуная изменила цветОт крови их, но, верные присяге,Они врагу упорному в ответЯвляли чудо воинской отваги,И, право, побежденных каждый стонБыл стоном победивших повторен!

88

Штыки кололи, сабли рассекали,Людей рубили с маху, как дрова,Тела убитых почву устилали,Как осенью опавшая листва,И, как осенний ветер, завывалиОставшиеся жить. Почти мертваБыла твердыня, но, теряя силы,Как подсеченный дуб, — еще грозила.

89

Ужасна эта тема. НикогдаНе взял бы я столь страшного сюжета.Существованье

наше, господа,Обычно смена сумрака и света,И трудно петь о сумраке всегда,Хоть высшее достоинство поэтаСуметь изгнать и клевету и лестьИ мир изобразить таким, как есть!

90

Но добрый подвиг в море преступленья(Употребляя фарисейский слогИ вычурно-пустые ухищреньяЛюбителей элегий и эклог)Росою благодатной умиленьяМне освежил октаву, видит бог,Победным опаленную сраженьем,Что эпос почитает украшеньем.

91

На бастионе среди бела дняВалялись трупы женщин. Их засталаВрасплох бесчеловечная резня.Они лежали грудой, как попало,А девочка лет десяти, стеня,По этим трупам ползая, рыдалаИ призывала в ужасе родных,Ища защиты от врагов у них.

92

Два казака огромных с пьяным гикомГонялись за ребенком. Ни с однимЖивотным хищным, мерзостным и диким,Мы человека-зверя не сравним.Но в этом унижении великомКого мы справедливо обвиним?Натуру их иль волю государя,Которому нужны такие твари?

93

От ужаса совсем изнемогалРебенок и, под трупы подползая,Спасенья и убежища искал,Когда Жуан мой, мимо пробегая,Увидел это. Что он тут сказал,Я повторить при дамах не дерзаю,Но то, что сделал он, на казаковПодействовало лучше всяких слов.

94

Плечо он разрубил у одного,А у другого ногу. ПризываяЧертей и санитара своего,Солдаты убежали, завывая.Остывший после подвига сего,Мой Дон-Жуан, опасность сознавая,Свою добычу за руку схватилИ от кровавой груды оттащил.

95

На личике несчастного созданья,Смертельно бледном, яркой полосойГорел багровый шрам — напоминанье,Что смерть его затронула косой,Когда сметала все до основанья.Как птичка, оглушенная грозой,Глаза раскрыв, от страха бездыханна,Турчаночка взглянула на Жуана.

96

Одно мгновенье и она и онВ глаза друг другу пристально глядели,И мои герой был сильно потрясен;И боль, и гнев, и гордость овладелиЕго душой. Ребенок был спасен;Еще несмелой радостью блестелиГлаза на бледном личике; оноКазалось изнутри освещено.

97

Но тут явился Джонсон. Не хочу яНазвать его бесцеремонно Джеком:Осаду городов живописуя,Не спорю я с обычаем и с векомИтак, явился Джонсон, негодуя:«Жуан, Жуан! Да будь же человеком!Я ставлю доллар и клянусь Москвой:„Георгия“ получим мы с тобой!

98

Ты слышал? Сераскира доконали,Но держится последний бастион.Там старого пашу атаковали;Десятками убитых окружен,Под грохот канонады, мне сказали,Задумчиво покуривает он,Как будто пуль и ядер завываньеОн оставляет вовсе без вниманья.