Допельдон, или О чем думает мужчина?
Шрифт:
— Не хочешь говорить?
— Нет.
— Но ты же знаешь, что это ничего не меняет.
— Да.
— Мы созданы друг для друга.
— Нет. Ты не мой.
— Господи, да какая разница. Мой — не мой. Ну что я виноват, что встретил тебя так поздно.
— Нет. Не виноват.
Тень от руки снова качнулась. И снова в лунном свете заиграли причудливые фигуры.
— Но ты не мой. И это плохо, что мы продолжаем встречаться.
— Я знаю.
Скрип кровати.
— Но я не могу сейчас тебя оставить. Ты мне нужна. Мне нужно, чтобы ты была рядом. Иначе я проиграю. Я постоянно думаю о тебе. Я не могу ни о чем думать, кроме тебя. Мне нужны твои советы. Твое одобрение. Мне нужна ты. Как ты этого не понимаешь?
— Понимаю. Но мы не можем больше встречаться. Я так не могу.
— Подожди хотя бы две недели. Подари мне их. Ради нашей любви.
Тень от руки. Фигуры в лунном свете сложились в сердечко, а потом два кольца.
— А что будет через две недели? Приедет твоя жена, и ты успокоишься?
— Ну при чем здесь жена? Через две недели будут известны результаты выборов. И я успею спокойно доснять свой фильм. Мне нужны эти две недели. Не бросай меня больше, пожалуйста. Ты мне нужна.
Красный огонек прочерчивает еще одну линию до губ и обратно.
— Ты снова думаешь только о себе. Давай спать, я устала.
— Так да или нет?
— Я подумаю.
— Да или нет?
— Поедешь завтра со мной в магазин?
— Конечно.
— Тогда спи.
Дежа вю
Просто удивительно, как много в современном мире для женщины значит это слово. «Магазин», «шоппинг» произносятся с придыханием и чуть-чуть растянуто. И моя принцесса в этом случае не исключение.
Но если речь идет об обувном магазине, то количество пиетета возрастает в разы. Для моей принцессы обувной магазин это что-то среднее между священным храмом и местом для жертвоприношений.
В такие минуты забываются все обиды и сомнения, и на первое место встает только одно — «удачное приобретение».
Если оно случилось, то тогда «да». Бинго. Йес! Все супер. Ну а если промах! То не обессудь. «Нет! Нет! И еще раз! Нет!»
И мы едем в магазин. Местные магазины уже давно изучены и отметены как несостоятельные. Нам нужна только Москва, какой-нибудь большой супермагазин, где все, с первого этажа до последнего, заставлено картонными коробками с туфлями, босоножками, сапожками, ботиночками.
И мы знаем такой магазин. Мы были уже в нем. Ровно год назад…
Я сижу рядом с ней, на месте штурмана. На коленях — карта столицы. Мне надо проложить максимально короткий маршрут. Не самая легкая задача, если учитывать, что карта у меня, бог знает какого лохматого года, и третье транспортное кольцо на ней обозначено пунктирной линией.
Я смеюсь.
— Это у нас уже с тобой было или мне только кажется?
— Что ты имеешь в виду?
— Тебе не кажется, что мы уже ездили в этот магазин, ориентируясь по старой карте.
Она достает из пачки сигарету. Просто не может сидеть за рулем и не курить. Берет зажигалку. Ей надо на мгновение выпустить руль и прикурить. В такие моменты, так у нас заведено, я перехватываю руль и беру бразды правления на себя. Очень необычное ощущение — управлять автомобилем с правого сидения. Ощущение беспомощности и неуверенности. Но только в самом начале.
Потом, потом появляются новые нотки, новые тонкие, еле заметные необычные оттенки. В пальцы, которые держат руль, отдаются все неровности дороги, все выбоины, все колдобины. От пальцев эта тряска передается всему телу. Аж до пяток. И ты уже хочешь ногами найти педаль тормоза или газа, хочешь ощутить полную власть над машиной, но тут же понимаешь, что это не возможно.
Ты не можешь поехать быстрее или медленнее. Ты можешь поехать только влево или вправо. А «быстрее или медленнее» это не в твоей власти. Это во власти ее, Марины. Она решает, как нам сейчас ехать. Быстрее или медленнее. А вот куда ехать влево и вправо — решаю я. И это очень необычное ощущение. Ощущение опасности вперемешку со свободой.
Ты понимаешь, что сейчас твоя и ее жизнь полностью в твоих руках, а ее и твоя жизнь в ее ногах. Мы становимся как бы одним целым. И только если мы полностью доверяем друг другу, и у нас есть одна общая и понятная цель — дорога одна на двоих, то мы будем двигаться по ней дальше. А если нет, то и…
В общем, и говорить об этом нечего. Настоящий допельдон!
Когда это было первый раз, она очень-очень быстро и нервно прикурила и снова взяла руль на себя. Буквально выхватила его из рук. А сейчас она бросила руль, даже не глядя в мою сторону, Марина уже знала, что я внимательно слежу на дорогой и тут же выброшу руку в левую сторону, возьмусь за баранку.
Сигарета не прикуривается. Она несколько раз щелкает зажигалкой. Руль у меня в руках. И мы едем, аккуратно объезжаем все колдобины и выбоины, где надо притормаживаем, где надо ускоряемся. И машина несет нас к заветной цели — обувному магазину на Авиамоторной.
Наконец, зажигалка вспыхивает, Марина прикуривает, но берется за руль не сразу. Делает несколько затяжек. Наверное, тоже ловит кайф от этого коктейля — опасности, доверия, свободы и зависимости. Потом спохватывается и все же кладет руку на руль. Я тихо убираю свою ладонь, кладу ее Марине на колено. Легонько давлю на него и одновременно на газ. Машина ускоряется. Марина улыбается и смущенно косится на меня. Я с улыбкой смотрю на нее.
Машину тут же подбрасывает на колдобине и бросает в сторону. Я тут же убираю руку с колена и поворачиваю лицо, смотрю вперед. Марина сбрасывает газ и смеется.
— Ты давай лучше прокладывай дорогу, штурман. А то будет как в прошлый раз?
— Значит, все-таки было?
— Можешь не сомневаться.
И я снова утыкаюсь в старую карту Москвы. Интересно, а какой прошлый раз она имела в виду. Тот, когда мы проехали поворот и потом долго и неуверенно петляли по московским улицам и улочкам в поисках правильной дороги. И спасибо милиционерам, которые показали правильный поворот, когда мы, уже в конец замученные, неожиданно выскочили на дорогу с односторонним движением и понеслись по ней против общего потока, распугивая водителей.