Дорога под солнцем
Шрифт:
– Вот эту, напримэр. – И она положила ему на стол рядом с его открытой тетрадью его собственную записку.
– Смотри, и почэрк твой.
Артёму сделалось дурно, он то краснел, то бледнел и не знал, что отвечать, ему хотелось провалиться сквозь землю или испариться, в общем, исчезнуть, казалось, что наступил для него конец света. Он молчал как рыба.
– И собачку тожэ ты мне подарил, да? – И не дожидаясь ответа, она добавила:
– Она мне очэнь панравилась, я её в своей комнатэ поставила. Ну что ты все молчишь, Артэм?
Артём нашёл в себе силы выдавить чуть слышно:
– Да, это я подарил.
– Я тебе нравлюсь, ты влюбился в мэня?
После этого вопроса Артём с трудом понимал, почему мир ещё стоит, а не рухнул вместе с ним, он собрался и, посмотрев впервые ей в глаза, впервые в своей жизни в глаза девчонке, сказал, ожидая в ответ что-то ужасное, вплоть до удара учебником по голове.
– Да, – выдавил он, кивнув головой.
– А почему я тэбе нравлюсь? – Её голос звучал нежно, но строго.
– Ты такая, такая необычная, уникальная, красивая. – Артём был рассеян и не знал, что должен говорить и отвечать, но он вдруг почувствовал в себе силы для продолжения этого непростого разговора, внимательно на неё посмотрев. Её большие карие глаза были открыты больше обычного и внимательно смотрели на него, а лёгкий румянец покрыл её пухленькие щёки. Артём встал со стула, они стояли друг против друга очень близко, он не знал, что делать дальше и что говорить, комок подступил к горлу, и он слышал биение своего сердца. Так они стояли некоторое время, пока Дана первой не нарушила молчание:
– Давай дружить. – И она протянула ему руку.
– Давай, – долго растягивая это слово, как в оцепенении, ответил Артём и неловко пожал ей руку, а она в ответ чмокнула его в щёку, чего он никак не ожидал и стал пунцовым.
– Ну ладно, я пойду, скоро перемена заканчивается, – сказала Дана.
– Хорошо, – ответил Артём, он был в шоке и как под гипнозом. В этот момент дверь скрипнула и вошла учительница русского языка и литературы:
– Так, что это вы тут делаете, опять, Репкин, девочек обижаешь, да ещё новенькую?
– Вовсе нет, Тамара Николаевна, я тут по домашке объяснял Дане. – Он замялся, но был рад, что учительница появилась вовремя, так как он чувствовал себя всё более и более неловко.
Дана, взяв свой портфель, удалилась из класса, а он стал машинально и медленно собирать свой.
– Репкин, непривычно тебя видеть задерживающимся после занятий, – улыбнулась учительница.
– Так получилось, я домашнее задание записывал, да я всё, уже побежал, до свидания, Тамара Николаевна. – Он выскочил из класса и помчался вниз по лестнице. Добежав до первого этажа, он забился под лестницу, там стоял стол, взобрался на него, не выпуская портфеля, и только тогда перевёл дух. Последние десять минут для него были минутами позора и сродни марафону, он весь вспотел от волнения и переживания.
«Как теперь быть, она всё узнала, что же теперь делать, какой позор для меня, теперь и другие узнают, что будет дальше, и главное, как себя теперь вести с Даной». Мысли лихорадочно крутились в голове. Он просидел так ещё некоторое время, пока его внезапно не отвлёк грубый голос:
– Э, ты чё тут сидишь, у тебя сигарет нет случайно? – Артём посмотрел, кто это пробасил, оказалось, долговязый Игорь из 9 «Б», у которого блестела красная повязка на рукаве, означавшая дежурного по школе.
– Чё, оглох, что ли? – не получив ответа, пробасил вновь Игорь.
– Нет у меня сигарет, живот вот чего-то прихватило, – ответил, наконец, Артём.
– Живот прихватило, так скачи в медкабинет, чё тут сидеть.
– Да я, наверное, пойду уже. – Артём медленно слез со стола и поплёлся наверх, уже скоро начинался урок биологии.
Пока он поднимался, решил, как надо будет себя вести, – как ни в чём не бывало, как будто ничего не произошло. Когда он достиг двери кабинета биологии, то прозвенел звонок и все уже входили. Артём быстро проскользнул на своё место, стараясь не отыскивать глазами Дану и ни на кого не смотря вообще. Урок начался, однако произошедшее так потрясло Артёма, что тема урока совсем не усваивалась и в его голове мысли были очень далеко от учёбы, он пытался разобраться во всём этом, и ещё его тревожило и беспокоило, что думает о нём Дана.
«Наверное, если она не устроила скандал и не оттаскала его за волосы, а предложила дружить, может быть, я ей нравлюсь тоже? А если она специально так сказала, чтобы его обмануть и не обижать? А может, у них так принято, у иностранцев, в лицо одно говорят, а делают другое. Ладно, в конце концов, то, что произошло, не воротишь, и пусть так всё и идёт», – сдался он наконец и стал вникать в то, о чём говорила учительница. После урока, а биология была последней, он, стоя на лестнице, уже одетый, перед входом в школу, смотрел, как Дана садится в чёрную «Волгу», она помахала ему рукой, он в ответ тоже, однако покосился предварительно по сторонам, машина уехала, а он смотрел ей вслед. Ему вдруг стало тоскливо от всего этого, он подумал: «А что дальше, и к чему всё это может привести»? От предложения ребят сгонять за пробками к «Союзу» он отказался и пошёл домой. На улице уже пели птицы, журчали ручьи и по-весеннему ярко светило солнце. Весь день Артём просидел в квартире, не выходя, что бывало с ним крайне редко, и был один. Он размышлял, разговаривал сам с собою вслух и всё более убеждался, что его отношение к Дане уже переросло в нечто большее, чем просто заигрывание, может, это и есть любовь, о которой все поют по радио и по телеку, в этом разобраться было сложно, чувство явно было незнакомое. По своей замкнутости он не хотел доверяться никому, и даже когда поздно вечером пришли родители, он им ничего не сказал. В переживаниях его ещё согревала мысль о том, что Дана, может быть, к нему тоже не равнодушна, хотя она иностранка и вообще живёт в другом измерении. Ночью он плохо спал и всё время ворочался с боку на бок. С произошедшего события прошло пару недель, буря эмоций, захлестнувшая Артёма, улеглась, они просто общались как хорошие знакомые, улыбались и он, и она, когда здоровались или прощались. Он подарил ей брелок для ключей в виде белки, а она ему открытку с видом Софии и надписью «Артёму от Даны». При всём этом Артём не забывал со своей стороны про конспирацию и старался всё это делать незаметно ото всех. Но, видимо, шила в мешке не утаишь, и изменения всё же стали бросаться в глаза со стороны, и даже учителя говорили:
– Репкин, что с тобой произошло, ты больше не дерёшься на переменах, не обижаешь девочек, стал просто примерным учеником, только осталось поднять успеваемость.
Он скромно сидел, наклонив голову, уткнувшись взглядом в парту при этих словах. Среди ребят тоже ползли противные для Артёма слухи, которых он так боялся, но он твёрдо отнекивался и отшучивался. Однажды после урока истории, который проходил на четвертом этаже, Артём, будучи дежурным по классу, задержался, чтобы поправить и расставить стулья и протереть доску, все уже вышли, кроме Даны, которая долго собирала свой портфель.
– Давай я тебе помогу, Тёма, – сказала она деловито и подошла к нему, взяв в руки губку.
Артём оглянулся с чувством беспокойства, в классе никого, кроме них, не было. Дана стояла напротив него так близко, что чувствовалось её дыхание. Она была восхитительная в розовой новенькой кофточке, поверх которой был повязан пионерский галстук. Они встретились глазами и несколько секунд смотрели, не отрываясь друг на друга, неподвижно. Неожиданно для себя, скорее, повинуясь инстинкту или эмоциям, чем разуму, и не в силах сдержаться, Артём вдруг сделал шаг вперёд и поцеловал Дану в уголок её губ. Губы были мягкими, тёплыми и немного влажными. Артёма в этот момент охватило странное чувство, и мелкая дрожь заструилась по всему его телу, он отпрянул назад, ожидая не известной ему реакции Даны. А она стояла неподвижно, смотря на него широко раскрытыми, удивлёнными глазами, не сделала ни одного протестующего движения, затем подошла близко-близко, обвила его за шею своими руками и прильнула к нему, подарив глубокий и долгий поцелуй. У Артёма всё потемнело в глазах и всё закружилось, как в водовороте, он куда-то проваливался, стоя на месте, он ощущал её губы, тело, её запах, волосы. Артём приобнял её за талию, слегка касаясь, так прошло несколько секунд, а может, минут, затем Дана, высвободилась от его объятия и с весёлым смехом, схватив свой портфель, выбежала из класса, оставив растерянного Артёма в оцепенении одного у доски, которую он так и не успел вытереть. Артём в изнеможении опустился на стул, он вспотел и был потрясён, на своих губах он всё ещё ощущал вкус её губ.