Дорога в Омаху
Шрифт:
Подведя двух дипломатов в смокингах к столику администратора, Арон Пинкус возгласил гордо, что его гости – посланцы Испании – займут его апартаменты и что оказанные им любезности, соответствующие их положению, будут высоко оценены не только их гостеприимным хозяином, но и правительством Соединенных Штатов Америки.
В холл высыпал весь административный персонал, чтобы оказать достойную встречу столь важным особам. Выяснив, что ни один из представителей дружественной страны не говорит по-английски, руководство гостиницы
– Эй, приятель, откуда у тебя этот маскарадный костюм с блестящими пуговицами? Ты что, служишь в армии?
– Нет, парень, я ношу чемоданы. Меня приставили к тебе, чтобы я помог этим гринго разобраться в том, что ты говоришь.
– Это здорово! А откуда ты?
– Из Пуэрто-Рико.
– И мы оттуда же!
– Да нет же, вы ведь большие шишки, дипломаты из Мадрида! Так мне сказал тот тип.
– Это все только для гринго, парень! Может, закатим чуть позже пирушку? Ты как?
– Там, где вы поселитесь, парень, ни в чем вам не будет отказа.
– Что, и девочки там найдутся? Я имею в виду, конечно же, славных девочек, потому что мой товарищ очень религиозен.
– Я доставлю ему все, чего он ни пожелает, а для нас – что мы захотим. Положись на меня, парень!
Однако диалог был вскоре прерван старшим клерком:
– Что он сказал, Педро?
– Меня зовут Рауль, сэр.
– Прошу прощения. Итак, что же он все-таки сказал?
– Он высоко оценил прекрасные манеры и исключительную любезность, проявленные всеми вами. Особенно же благодарен он вам за то, что вы приставили к ним своего скромного слугу Рауля на все время их пребывания здесь.
– Могу поклясться, – заметил помощник управляющего, – что ты слишком хорошо говоришь по-английски для… для человека, недавно приставшего к нашим берегам.
– Вечерняя школа, сэр! Специальные курсы для иммигрантов при Бостонском университете.
– Не спускайте глаз с этого молодого человека, джентльмены, он не так-то прост!
– Это величайший прохвост из всех них. Но в этом славном заведении он не продержится и месяца!
– Скажи нам что-нибудь еще, чего мы не знаем, Педро!
– Возможно, – обратился к «дипломатам» Арон Пинкус, – вам захочется пройтись по этому великолепному холлу. Он действительно уникален… Не будете так любезны, Рауль, перевести им это?
– С величайшим удовольствием, сэр!
Гарри Миллиган подошел к украшенному татуировкой соратнику в форме танкиста и, не обращая особого внимания на то, что множество народу в холле глазеют на них, прошептал ему на ухо:
– Великий генерал ведет себя весьма таинственно, парень! Я объяснил ему суть нашей операции, но он был до удивления немногословен. Однако – господь тому свидетель! – я отчетливо слышал, как колесики вращаются в его прекрасном мозгу… Знаешь, вполне возможно, что этот замечательный человек уже спускается сейчас вниз по стене. Мне говорили, что он обучал всех десантников, и все, что им известно, они усвоили от него!..
Договорить командиру не удалось. Выделывая кривыми ногами немыслимые кренделя, к Миллигану и бывшему танкисту внезапно подскочил семидесятилетний легионер в полевой форме с нашивками.
– Я усек, ребята! – выкрикнул он. – Они террористы!
– Кто «они», говори же, Христа ради!
– Да эти маскарадные рожи в фальшивых смокингах!
– О ком ты?
– О тех двух типах с темной кожей… Ну, об этих черноволосых, что подходили к столу администратора! И делали еще вид, будто они большие шишки!
– Думаю, они и есть большие шишки, парень. Погляди-ка на них!
– Когда бывало такое, чтобы большие шишки, одетые с иголочки, выходили не из большого лимузина, а из вшивого маленького «Бьюика», к тому же выпущенного еще три года назад? Я тебя спрашиваю, Гарри Миллиган: мыслимо ли это?
– Нет, это немыслимо и противоестественно для столь знатных особ и к тому же в таком месте, как этот отель, – согласился командир. – Ты, конечно же, прав: «Бьюик», выпущенный три года назад, для них не годится.
Гарри покосился на загадочных субъектов, богатым убранством своим походивших на вечно прихорашивающихся павлинов. Судя по их смуглой коже, это были иностранцы из какой-то выжженной солнцем средиземноморской страны… Ой, да это же арабы! Арабские террористы! И, понятно, европейская одежда была им непривычна: иначе они бы не прихрамывали, не дергали плечами и не виляли задом в брюках в обтяжку… Нет, господа, этим ребятам куда милее бурнусы – ну как в кино про жителей пустыни – и широкие пояса с заткнутыми за них длинными кривыми ножами, а не маскарадные ремни, что обхватывают их талии.
– Пресвятая дева Мария, матерь господа Христа! – зашептал Миллиган, обращаясь к танкисту. – Боюсь, парень, что тут что-то не так. Слетай на улицу и переговори с теми, кто там… Скажи, чтобы незаметно прошли в холл и не упускали из виду этих крыс из Сахары. Если чертовы арабы войдут в лифт, то и мы – туда же!
– Гарри, я не исповедовался на этой неделе!
– Заткнись, Христа ради, нас же тут семеро!
– Получается, что на каждого приходится больше чем по трое наших!
– Ты что, в счетоводы записался, парень? Давай веди сюда всех!
Словно разыгрывая некую изящную хореографическую сценку, бойцы из бригады Миллигана – Джиллигана с грациозностью едва ли не профессиональных танцоров начали пробираться сквозь теснившуюся в холле разнаряженную публику. Голые руки татуированного и рубашка без рукавов с рекламой говядины О’Бойла резко контрастировали с тропически яркими, цветастыми костюмами от Кристиана Диора, а раскачивавшийся на поясе металлический шлем то и дело врезался в животы, обтянутые блейзерами от братьев Брукс или платьями для коктейля от Адольфо. Вторжение отважных ветеранов встревожило администрацию, равно как и клиентуру отеля, взиравшую с ужасом на странный десант в столь причудливых одеяниях.