Дорога во тьму
Шрифт:
привязал долгом этого копа? – Тирон резко подался вперед, впившись в меня тяжелым взглядом, и выжидающе требовательно приподнял бровь.
Мысленно обругав себя за излишнее любопытство, приведшее к очередному экзамену, судорожно, но довольно безуспешно пыталась собрать мысли в кучу:
– Ты отслеживаешь районы, в которых за одну ночь совершается наибольшее число убийств?
– Зачем? – угол его губы презрительно приподнялся, брат прекрасно понимал, что не дам верного ответа.
– Чтобы… - замялась, потому что ни один приходящий на ум вариант не подходил.
Ледяные искры в глазах охотника засверкали обжигающим холодом, а я инстинктивно отступила на полшага назад.
– Чтобы тратить время на такую бестолочь, как ты, очевидно! – рявкнул мужчина. Однако гром не грянул. Слегка расслабившись, я поняла, что ему хочется поделиться соображениями, пусть даже со мной. Замахнувшись на изначального вампира, одного из тех самых, о ком повествуют легенды в эльфийских книгах, брат совсем потерял покой. Я уже достаточно изучила его характер и нрав, чтобы почувствовать – он нервничает и не до конца уверен в себе. Слишком могущественная жертва, не чета
всем остальным, с кем довелось иметь дело. Его настроение и мне передавалось, ведь глупо предполагать, что останусь в стороне. Что ждет нас при встрече со столь грозным противником? Хватит ли у Тирона сил на схватку с подобным врагом? Или мы оба разделим участь предков? Отговаривать, конечно, бесполезно и даже опасно для здоровья, брат не терпит возражений. Если успел заявить во время общего сбора в деревне, что убьет изначального вампира, то не отступит. Видно же, что это стало навязчивой идеей, затмившей все другие. К тому же, не без причин считает его корнем всех зол.
– Я долго шел к этому, как ты знаешь, собрал о нем столько сведений, сколько было возможно, вряд ли у этого мерзавца найдется более преданный «поклонник», охотник вновь расхохотался. – Он ведет активную светскую и культурную жизнь, любит окружать себя своим созданиями, такими же безжалостными, но крайне осторожными и не болтливыми. Спросишь, почему я уверен, что доморощенный «Сердцеед» - это не наш искомый древний?
Я быстро закивала, полностью подтверждая важность этого вопроса, готовая слушать сколько угодно, лишь бы меня не спрашивали. Тирон вновь криво ухмыльнулся.
– Как ни странно, выяснилось, что он не любит привлекать к своей персоне излишнего внимания, именно поэтому о нем так мало сведений и слухов. Кто бы мог подумать, что сильнейшее зло на свете вовсе не кичится могуществом, часто переезжает с места на место и не пытается обратить весь мир в прах у своих ног? Из этого можно сделать вывод, что в силу многовекового опыта, он понимает, что найдется и на него управа. Он, как никто из своих тупых последышей, наверняка знает, что остались на свете еще эльфы-охотники, хотя его семейка и позаботилась о практически полном нашем уничтожении! – лицо Тирона запылало, глаза налились бешенством и диким гневом.
Но, как часто бывает, он быстро остыл и вернулся к рассказу, разве что плеснул в стакан самогон, который, кстати, тоже передавал ему проигравшийся полицейский из изъятых подпольных винокурен.
– Почему я выясняю места массовых пропаж или необъяснимых убийств в тех или иных районах? Да потому, что в этом мегаполисе множество заведений, баров, спикизи, клубов и даже частных домов, открытых специально для вампиров. Там упыри спокойно и в свое удовольствие собираются по ночам и весело проводят время. А наш «клиент», как я понял - большой любитель подобных развлечений.
Многие заведения содержат ведьмы, скрывая их заклинаниями. Другие находятся глубоко под землей, в местных системах катакомб, некоторые, напротив, высоко в пентхаусах, так, что даже я не в силах ощутить присутствие многочисленных кровососов. Узнать, что в районе существует клуб, можно лишь по количеству обескровленных или исчезнувших людей, которыми закусывают разгоряченные
алкоголем кровопийцы. Но найти их - мало, нужен способ выбивания из упырей сведений, а это чересчур приметно и много возни.
План Тирона разумен, но я думала о том, что придется вскоре стать свидетелем жестокого допроса. На своем упорном пути брат становился все более беспощадным и беспринципным, в его войне все средства хороши, отчего мне с каждым днем все труднее справляться с душевными муками. Будет ли охотник миндальничать с врагами? Исключено. В его словаре нет слов «гуманность» или «сострадание». Во мне же все по-прежнему категорически противилось насилию, как бы ни пытался это выбить суровый наставник.
Вполне возможно, я сама чудовище, не лучше кровопийц, ведь, несмотря на то, что мне довелось узнать за прошедшие годы, вопреки количеству жертв вампиров, еженощно пополняющемуся, у меня только крепла с каждым днем уверенность, что эта межвидовая война неверна, противоестественна и бессмысленна. Конечно, в природе это закономерность: есть хищники, есть их добыча и пропитание, круг жизни, определенный мирозданием. Но ведь люди - разумные существа, ими не движут слепые инстинкты, а вампиры - тоже бывшие люди, скорее, пострадавшие, как от болезни, которой не могут противиться, а не просто бездумные убийцы.
Почему же в цивилизованном обществе до сих пор царит первобытный хаос, и никто даже не пробовал изменить ситуацию иначе, кроме как бесконечным кровопролитием? Разве что только такие чудаки, как «профессор» Мезенцев, пытающийся создать лекарство от вампиризма. Но, похоже, никого больше подобный вариант даже не интересовал. Охотники не допускали иного, как поголовное уничтожение кровопийц. Однако, по моим наблюдениям, за те годы, что я вместе с братом исколесила по стране, их численность ничуть не уменьшилась, а если судить по Чикаго, то и возросла. Частенько приходила в голову мысль, что эта борьба заранее обречена на провал. По крайней мере, для нас, последних эльфов, она закончится однажды, скорее всего, также, как и для остальных наших собратьев. Ведь пока Тирон жив, он не отступит. И от этого было особенно тоскливо, словно я приговорена к смертной казни, и приговор лишь отложен на неопределенное время.
Я вполне представляла на что способна. Защищаясь или если надо мной нависала грозная тень брата, я могла нанести смертельный удар вампиру, но при этом с отчаянием мечтая, чтобы это оказался дурной сон. Отталкивала реальность, не желая исполнять свою роль, в каких бы преступлениях не были замешаны приговоренные. А еще, часто замечала, что неосознанно мысленно прокручиваю безнадежные варианты избавления от своей участи, и с каждым днем они становятся все мрачнее и
безысходнее.
Глава 03.