Дорогая агония
Шрифт:
– Я планировала поговорить с ней сегодня вечером. Мне нужно разобраться с планами на будущее с ребенком.
– Что ты имеешь в виду? И какое отношение к этому имеет Вейл?
– Ты не хочешь контактировать со мной и ребенком. Очевидно, это значит, что я должна съехать из дома.
Роза была частью моей повседневной жизни в течение пятнадцати месяцев. Мы не провели ни одного дня порознь. Мысль о том, что она оставит меня в покое, разрывает меня на две части.
– Я скопила кое-какие деньги. Этого хватит на некоторое время, но это
Роза - моя спутница. Она не вернется в эту среду.
– Ты можешь забыть об этом.
– Я должна как-то зарабатывать на жизнь.
– Ты моя спутница. Моя. Наша ситуация этого не меняет. И теперь ты - мать моего ребенка независимо от статуса наших отношений. Я не позволю тебе снова оказаться в этом мире.
– Я должна найти другое место, чтобы жить. Это потребует денег. Если у меня не будет дохода, я потрачу свои сбережения через полгода. Может, восемь, если буду осторожна. У меня скоро будет ребенок. Я должна быть умнее, Баш.
Я не позволю ей контактировать с клиентами из Duets Foundation.
– Я говорил тебе, что позабочусь о тебе и ребенке. Ты останешься дома, пока мы не выясним, что мы будем делать.
– Я останусь в доме, буду спать напротив тебя, а ты будешь игнорировать меня, как будто меня там и нет? Нет, спасибо.
– Ты остаешься. Конец дискуссии.
***
Время движется вперед. Беременность прогрессирует. Я вижу, как это происходит у меня на глазах.
Я по-прежнему нахожусь в состоянии траура. Роза ушла из моей комнаты. Ее вещей больше нет на туалетном столике. Она ушла из моей кровати...как и ее запах. Ее подушка больше не пахнет ею. Дни с тех пор, как Роза сказала мне, что она беременна, все сорок с чем-то были болезненно медленными. Я скучаю по ней.
Она на двенадцатой неделе беременности. Второй триместр. Треть беременности позади. Живота пока не видно, что позволяет легко игнорировать ребенка, растущего внутри нее, поэтому я просто выкинул это из головы. Но это не продлится долго, пока ребенок не будет достаточно большим, что у меня не останется выбора, кроме как смотреть, как он растет внутри нее. Вот когда это станет реальным. И я понятия не имею, как я с этим справлюсь.
В доме темно, когда я вхожу. И тихо. Слишком тихо.
– Роза?
Нет ответа. Я снова зову ее, но она все равно не отвечает. Мне это не нравится. Я быстро прохожусь по первому этажу и не нахожу никаких следов. Она должна быть в своей комнате. В конце концов, вот куда она идет, чтобы избежать меня, когда мы оба в доме. Я поднимаюсь наверх и облокачиваюсь об дверь ее спальни, хотя она широко открыта, и свет выключен.
– Роза?
Ответа не следует. Она ушла. Мое сердце сразу же колотится все сильнее и быстрее. Она меня бросила? Я не думаю, что могу винить ее за это. У нас шаткие отношения. Словно одно привидение живет с другим, что причиняет боль.
Роза находится со мной
Я в ярости, когда представляю её с другим мужчиной. В его руках. Смеется над его шутками. Улыбается ему, как будто нет другого места, где она бы предпочла быть. Все это, пока у нее под сердцем растет мой ребенок.
Я так зол, что удивительно, что я смог напечатать сообщение, прежде чем нажать отправить.
Где ты?
Я, наверное, не заслуживаю ответа от нее. Думаю, и она тоже так думает с тех пор, как проходит час, и я ничего от нее не получаю. Конечно, я могу позвонить Вейл и узнать, с кем она. Она носит моего ребенка. Думаю, я имею право знать, что они оба в безопасности. Быть отцом ее ребенка дает мне такое право?
Телефон Вейл переходит на голосовую почту. Возможно она со своим парнем-сенатором. Я слышал он в городе на этой неделе. Мне было слишком стыдно оставить Вейл сообщение, спрашивая о местонахождении Розы первые три раза, но теперь я достигаю состояния паники.
– Мне нужно, чтобы ты позвонила мне. Я не могу найти Розу. Я волнуюсь.
Закончив звонок, я слышу, как поднимается дверь гаража. Слава Богу. Я жду Розу на диване, вцепившись в подлокотники, чтобы не броситься на кухню и не притянуть её в свои объятия, когда она войдет в дом. Черт, у меня больше нет на это права.
Я не смотрю вверх, когда она входит в гостиную. Я не могу позволить ей увидеть беспокойство на моем лице.
– Где, черт возьми, ты была?
– Не так громко, Баш.
Я поднимаю голову и вижу, как она держит маленького спящего рыжеволосого ребенка через плечо. Я слишком ошеломлен, чтобы вымолвить хоть слово.
– Женевьева и Хавьер больны. Похоже, пищевое отравление, но они слишком больны, чтобы заботиться о Гэвине. Он остается со мной, пока им не станет лучше.
– Тебя не было несколько часов.
– Мне пришлось идти на рынок и в аптеку.
– Ты не ответила на мое сообщение.
Интересно, сделала ли она это специально. Чтобы заставить меня паниковать.
– Ты же знаешь я не проверяю телефон всё время.
Это действительно так. И мне никогда не приходилось беспокоиться об этом раньше. Мы всегда были вместе.
– Я волновался.
– Мне жаль, что ты волновался, но мы в порядке.
Мы в порядке. Она никогда не упускает возможности напомнить мне, что это уже не только она.
Она идет к лестнице, завершая разговор.
– Я должна принять душ, чтобы смыть всю заразу. Я не хочу снова заболеть. Ты присмотришь за Гэвином, пока я буду в ванной?