Дорогая агония
Шрифт:
– Мы никогда не были в этом месте. Почему ты думаешь иначе?
– Как насчет того, что ты сказал мне, что ты устал скучать по мне. Что нуждаешься во мне. Целовал мой живот и разговаривал с Гасом. Говорил, что ты так давно этого хочешь. Ты не думаешь, что это заставило меня поверить, что что-то изменилось?
– Все, что я сказал, правда, но это не значит, что я изменил свой план. Я все еще переживаю из-за этого.
Он протягивает мне руку, но я отхожу от него.
– Клянусь, я не хотел вводить тебя в заблуждение,
Я серьезно люблю этого человека, но сейчас он мне противен. Как, черт возьми, он думал, что может заниматься со мной любовью, не заставляя меня поверить в то, что что-то изменилось? Как может один человек быть таким невероятно экстраординарным и одновременно эгоистичным?
Он не собирается меняться. Не для меня. Не для сына. Какого черта я все еще здесь делаю? Я должна была уйти несколько недель назад.
– Мы с Гасом никогда не будем достаточной причиной для тебя, чтобы держаться до конца и попытаться. Я понимаю это сейчас.
Это трудно признать, но всё это бесполезно.
– Мне жаль, что я продолжаю причинять тебе боль. Клянусь, я не хотел этого делать.
Я надеваю трусики.
– Я знала, что будет нелегко. Но в конце концов, это того стоило. Мы бы того стоили.
Я одеваю ночную рубашку.
– Это был последний раз. Я больше не буду умолять тебя остаться.
Он хватает меня за запястье.
– Я не хочу, чтобы ты так поступала.
– У меня разбито сердце, Баш, - я вырываю свое запястье из его хватки.
– Ты не оставил мне выбора. У меня нет другого выхода.
Глава 26
Бастьен Паскаль
Роза не разговаривала со мной два дня. Я все думаю и надеюсь, что она придет и скажет что-нибудь. Что угодно. Но в итоге ничего. Я иду на кухню, она уходит. Я стучусь в дверь ее спальни, она не отвечает. Я вижу ее в гостиной за работой, она поворачивается и идет в противоположном направлении. Сказать, что я рад видеть ее в дверном проеме моей спальни, это ничего не сказать.
– Роза.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Конечно. Входи.
Я пододвигаюсь, предоставляя ей место на кровати рядом со мной, как я всегда делал. Отчаянно надеясь, что она придет ко мне. Снова держать ее в своих объятьях. Быть внутри женщины, которую я люблю. Все напоминает о том, как сильно я скучаю по ней. Вот где она должна быть. Она качает головой.
– Я могу сделать это и отсюда.
Дерьмо.
– Я много думала о наших отношениях с тех пор, как мы были вместе той ночью. Я приняла несколько важных решений, о которых должна тебе рассказать.
Приняла важные решения. Эти слова пугают меня.
– Хорошо.
– Пришло время мне уйти.
Вот оно что. То, чего я так боялся услышать от нее.
– Нет. Ты не уйдешь.
–
– Я не готов тебя отпустить.
– И я не готова к тому, что ты умрешь. Но это не изменило твоего мнения. Всё было напрасно, Баш. Я любила тебя, но я больше не могу поддерживать пламя надежды. Ты принял решение. Я люблю тебя, но я решила, что пора расстаться.
– Я мог бы сказать, что заплатил два миллиона долларов, чтобы ты была здесь со мной тридцать шесть месяцев или пока я не решу, когда ты уйдешь.
Дерьмово это признавать, но я хватаюсь за соломинку.
– Ты мог бы, но это не помешает нам уйти, - она кладет руку на живот.
– Я почти на шестом месяце беременности. Мне нужно сделать детскую и подготовить дом для Гаса. Я не могу сделать этого здесь.
– Мы могли бы сделать из гостевой комнаты рядом с твоей спальней детскую. Ты можешь делать с ней всё, что пожелаешь. Черт, ты можешь сделать её смежной, если хочешь. Завтра я позвоню Мишель, и она сделает это через несколько дней.
– А какой смысл? Превратить гостевую комнату в детскую означает, что Гас войдет в этот дом. Контакт с ним будет неизбежен. Ты сказал мне, что это не то, чего ты хочешь. Что изменилось?
Я не могу видеть его. Я не могу слышать его. Если я вернусь, пути назад не будет.
– Ничего.
– Тогда решение принято. Завтра я уеду, и я не вернусь к тебе работать.
Если она вот так уйдет, я никогда ее не увижу. Наверное, больше никогда.
Я потерял родителей и брата, но ничто не сравнится с этой мучительной болью в груди. Но мне больше некого винить, кроме себя.
– Где ты собираешься жить?
– Вейл сказала, что я могу вернуться в свою старую комнату, пока не найду квартиру.
У нее есть план. Она действительно уходит.
– Ты убиваешь меня, Роза.
Она слегка улыбается, но ее глаза говорят мне, что она не уверена смеяться ей или плакать.
– Ты убиваешь себя. Буквально.
– Ты должна знать, что все это не то, чего я хочу. Ты не представляешь, как это решение разрывает меня на части. Я хочу тебя. Я хочу нашего сына. Я хочу жить долго и счастливо. Но на этом наша история не заканчивается.
– Каждый из нас пишет свою историю, Бастьен. Ты выбрал трагедию. Поверь мне. Я знаю это. Моя жизнь была такой несколько лет назад. Я не вернусь туда и не втяну своего сына в такую агонию. Так что продолжай жить своей трагедией.
Она делает то, что я никогда не хотел бы видеть. Она снимает кольцо с безыменного пальца. Она отпускает меня. Разрывает наши отношения.
– Твоя трагедия - это полностью твой выбор. Но ты делаешь это без нас с Гасом.
Это последнее, что она говорит перед тем, как выйти из моей спальни. И моей жизни. Это окончательно. Как те последние слова в заключении истории. Конец.