Дорогой ценой
Шрифт:
Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь» (Иоан. 14:2-6).
«Господа мои, я вас не знаю, — начал Степан, посмотрев на своих слушателей.
— Я также не знаю ваших путей и какими путями вы хотите идти. Но здесь нам показан путь, которым необходимо идти, чтобы прийти домой, чтобы вся земная жизнь не была напрасной и чтобы не лишиться жизни вечной. Подумаем, что ЭТО значит: Иисус Христос говорит, что в доме Его Отца много прекрасных жилищ, о чём мы также читаем в Откровении Иоанна. Иисус Сам пошёл приготовить нам место, ибо Он любит нас. Место, где нет ни слёз, ни болезней, ни печали о наших ушедших родных, где не будет страхов и ужасов; ибо там нет греха — там, где солнце не заходит и луна не скрывается, где после окончания ваших земных печалей начнётся мир и радость. Туда Он пошёл приготовить нам место. И когда оно будет готово. Он придёт и возьмёт нас к Себе. Да, Он любит нас так, что Сам придёт за нами, хотя у Него достаточно Ангелов, которых Он мог бы послать.
Но когда Он придёт, найдёт ли Он нас на том пути, где невозможно заблудиться? Кто не будет готов, когда Иисус Христос придёт, тот погибнет. Как это ужасно! Я знаю, что значит погибнуть, ибо я когда-то был далеко от Бога и жил во грехах. Бог так меня возлюбил, что отдал Сына Своего за меня, а я Его не благодарил и не прославлял. Я жил, будто Его и не было. Он наблюдал за мной, а я на Его глазах грешил. Иисус Христос знал, что я без Него погибну, ибо наказание за грех — смерть. Я не знаю, господа, что вы думаете о грехе, но так говорит Бог.
Когда я был на военной службе, там застрелился офицер. Он был благородным человеком, хорошо обращался с солдатами. Все удивлялись его поступку, ведь его все уважали. Долгов у него тоже не было. Он часто приходил к моему командиру, и однажды я слышал, как он ему сказал: «Если тебя что-то угнетает, то остаётся только одно средство — пуля в сердце, она вылечит всё». Его угнетал грех; какой — мы не знали, но знал Бог.
Если мы Бога и не знаем, то мы чувствуем, что Он знает наши грехи. И вот это нас и угнетает, даже если никто наших грехов не знает.
Когда Иисус Христос дал Своим ученикам такое чудное обетование, они тоже почувствовали свою вину и что они недостойны такого добра. Поэтому говорит Фома: «Господи, как нам знать путь туда, к тем жилищам?». И Иисус Христос научил его, что Он Сам путь и не только путь, но и истина, и жизнь.
Много я думал, что Иисус Христос хотел сказать этими словами, и просил Его открыть мне их смысл. Я представил себе, что между этой землёй и той, где живёт Иисус Христос, находится большая пропасть, и только в одном месте есть переход. На этом месте вместо моста лежит крест, обагрённый кровью Сына Божия. Кто пройдёт через этот крест, того кровь очистит, и он на другом берегу попадает к вратам Божией истины. По просьбе приходящего они открываются, и истина освободит его от грехов. Они, как тяжёлая ноша, упадут в ту пропасть и начнётся новая жизнь.
О, я познал, как добр Иисус Христос! Когда я последовал за Ним и ступил на крестный путь, все мои грехи упали с души моей. Изо дня в день я всё больше познаю Истину и обретаю вечную жизнь. Я хотел бы яснее изложить это место из Библии, но могу свидетельствовать только о том, что сам видел и испытал. Я точно знаю, что Бог противится заносчивым, но милостив к кротким. Я знаю, что Он гневается на безбожников, потому что Он гневался на меня; я это чувствовал. Я знаю, что Бог прощает все грехи всем, кто именем Иисуса об этом просит, потому что Он простил и меня, недостойного. Я знаю, что Иисус Христос очень любит Своих, что Он пошёл приготовить для них место, и что Он его и для меня приготовил. Я знаю, что Он снова придёт за теми, которые здесь, на земле, дали очистить себя от грехов и познали Истину, и что Он и меня возьмёт в ту чудную родину. Я знаю, что спасённый Им должен полностью, душой и телом, принадлежать и служить Ему. И то, что я знаю, я должен говорить другим, ибо Иисус Христос сказал: «Вы будете моими свидетелями!».
И вы, мои господа, должны то, что вы знаете, передавать дальше; ибо есть только один путь в вечную жизнь — Иисус Христос. И, кто не знает этого пути, рано или поздно погибнет! Аминь!»
«Чудно, — подумал Аурелий, глаза которого сияли. — Вот это значит свидетельствовать о Господе! Благодарю тебя, Степан!
Этот урок я запомню: то, что сам знаю, нужно передавать другим».
«С Адамом мне нельзя о церкви говорить, — подумала Маргита, — нужно не спорить, а свидетельствовать всей своей жизнью.
Да, дорогой Иисус, Тебе я хочу служить днём и ночью, и молчать я не буду, особенно перед Тамарой. Я до завтра ждать не буду, а навещу её ещё сегодня».
«Если я поправлюсь, — подумал Николай, — я всю свою жизнь, как жертву благодарности, посвящу Тебе, Господи, чтобы Твоих Свидетелей стало ещё больше. Если же я не поправлюсь, то возьми к Себе меня и мою мать, хоть и незаслуженно, из милости».
А что думал пан Коримский, который, к удивлению Маргиты, остался сидеть на диване, когда все остальные склонили колени к молитве? Он подумал, что ему не хватало только, чтобы этот крестьянский парень пришёл и раскрыл перед ним источник его душевных мучений. Но Бог наблюдал за ним. Коримский чувствовал, что Бог всё видел и знал.
Степану пора было уходить. Маргита и Аурелий пошли проводить его. Николаю хотелось поговорить с отцом о прошедшем часе. Хотя он никогда не мешал отцу в его занятиях, и, несмотря на то, что отец именно теперь набросился на газеты и углубился в чтение их, как государственный деятель, от решений которого зависят большие политические изменения, Николай сел рядом на диван и обратился к нему:
— Отец, позволь тебе что-то сообщить.
— Что, Никуша? — Коримский обнял и привлёк его к себе.
— Так как мы сейчас наедине, я тебе, родной мой, хотел бы рассказать об изменениях, происшедших со мной во время болезни, особенно за последние дни, и о появившихся у меня твёрдых намерениях.
— Да, я слушаю.
— Всё, что рассказывал Степан, пережил и я, может быть, несколько иным образом. Я был духовно мёртв, но Иисус Христос открылся мне. Я пошёл ко кресту. Тяжесть грехов, с которой так трудно умереть, снята с меня. Теперь и я могу сказать вместе с Иовом: «Я знаю. Искупитель мой жив».
— Николай! — воскликнул Коримский с болью в душе.
— Не прерывай меня, отец. Всё, что Бог делает, хорошо, даже если мы Его не понимаем, сказал мне однажды Мирослав. И он прав. Если бы не моя болезнь, я бы никогда не узнал самого себя, и Мирослав не пришёл бы в наш дом. Какая польза была бы мне от того, что я провёл бы всю свою жизнь в удобствах, богатстве и счастье, а потом всё потерял бы. Я тебя прошу, отец, сколько бы моя жизнь ни продлилась, дай мне возможность уйти из неё, сделав доброе дело.