Дракон из Трокадеро
Шрифт:
Прельщенный нежностями той, которая более десяти лет преследовала его своими домогательствами, Виктор немного пожурил себя, хотя и без особой убежденности.
– Помнишь, шалунишка, наши первые встречи в «Паспарту»? Тогда ты предпочитал меня, а не свою рыжую художницу. Ох уж эта власть рыжих… Со мной ты провел бы немало горячих ночей, а может, даже жарких!
Виктор отбил натиск экс-танцовщицы канкана, встал, подошел к окну и приоткрыл его.
– Вам не кажется, что этот зной нас уже измучил?
– Ваш грубый отказ меня не обманет, я почувствовала, что вы были вот-вот готовы уступить. Идиотские представления о чести и пуританское воспитание – ваши злейшие враги, если бы не они, мы с тобой давным-давно стали бы любовниками.
Эдокси разочарованно вздохнула, но вся ее печаль, мнимая или настоящая, рассеялась в одно мгновение.
– Я решительно родилась под счастливой звездой! – весело воскликнула она. – Энтони Форестер не станет причиной моего падения!
Но тут лицо ее помрачнело.
– Только бы он меня не погубил!
– Но его гибель, похоже, вас не особо тронула.
– Я познакомилась с ним только вчера. Разве моя вина, что его укокошили?
– Кстати, в поведении Форестера было что-то такое, что могло бы объяснить его внезапную смерть?
Она вскочила и подбежала к нему, обмахиваясь веером.
– Опять начал, шельмец! – прошептала она. – Ты выдержал паузу, но я предвидела, что в обмен на этот жест доброй воли ты в конце концов попытаешься вытянуть из меня сведения. Сначала детектив, потом все остальное. Следователь убивает в тебе человека. Жаль!
Он прикурил сигарету, чтобы напустить на себя безразличный вид. Она отпрянула, не скрывая отвращения.
– Фу, какой мерзкий запах!
– Что он вам рассказал?
– Ничего особенного. Он был флотским капитаном, увы, не пиратом Карибского моря и не охотником на китов. Скучный, как блюдо с репой, тип. Командовал торговым судном «Эсмеральда» и кичился, что в мае 1899 года, если мне не изменяет память, о нем писала лондонская «Таймс». Постельные признания, призванные вознести до небес этого хвастуна, который как мужчина оставлял желать лучшего. К тому же скупердяй. Я раскрутила его на хороший ужин в «Максиме», если бы не это, он заставил бы меня подохнуть с голоду. Это моя злая судьба – вечно голодать, вечно испытывать жажду любви. Но самое страшное в том, что я закончу свою жизнь в полном одиночестве, брошенная мужчинами, ради которых мне довелось пожертвовать всем, даже самым дорогим!
Виктор противопоставил этому пророчеству скептическую улыбку. Эдокси не ошиблась: детектив в его душе верховенствовал над самцом, и теперь у него осталось лишь одно желание – уйти. Тем более что в ушах звучала тихая музыка тайны, на которую вот-вот прольется свет. Торговое судно… «Эсмеральда»… Судно, о котором прошлой весной писала «Таймс»…
Вернувшись в квартиру на улице Фонтен, Виктор отправился на кухню, где Таша ломала голову над тем, как заставить дочь доесть ужин. Незадолго до этого Алиса решила, что не проглотит больше ни кусочка, скрестила на груди руки, сжала губки и отворачивалась каждый раз, когда к ее рту подносили ложку.
– Это что у нас за такой трехлетний ребенок? – засюсюкал Виктор, присаживаясь рядом. – Обычно ты не изводишь нас своими капризами.
Он заговорщически ей улыбнулся, послал жене воздушный поцелуй и прибег к проверенной тактике:
Полишинель прыгнул на лестницу, Раз, два, три, уже лущит горох, Четыре, пять, шесть, ест колбасу, Семь, восемь, девять, глотает большое яйцо, Десять, одиннадцать, двенадцать, отправляется в Тулузу!Раскрасневшись от удовольствия, Алиса открыла рот, и Таша тут же стала запихивать в него томившееся на тарелке крем-брюле.
– Где ты взял эту считалочку?
– Продукт чистого вдохновения, нет ничего проще.
Он избегал смотреть жене в глаза из страха, что она догадается о его расследовании, ради которого ему пришлось встречаться с Эдокси Аллар.
– Папа, папа, расскажи еще одну историю! – потребовала Алиса, наконец покончив с ужином.
– Твой отец стал подражать тете Айрис, тоже сочиняет сказки.
Виктор, чувствуя себя неуютно, крутил больше не нужную ложку.
– Пора баиньки, мадемуазель, на ночь я расскажу тебе о злоключениях королевы бабочек.
Таша отвела дочь в гостиную, переоборудованную в спальню. Когда она вернулась, из груди ее вырвался вздох облегчения.
– Не ходи к ней, в этом нет необходимости. Она так набегалась с маленькими Бодуэнами, что совершенно выбилась из сил и уснула, едва прикоснувшись головкой к подушке.
Виктор бросился к жене, и они поцеловались.
– Кстати, после обеда заходил один твой знакомый. Передал мне конверт. Дело, по-видимому, срочное.
Виктор удивленно поднял брови и прочел:
Мне нужно сообщить вам нечто очень важное. Можете завтра в два часа дня подойти к кассам Большого колеса? Ф. Л.
– Странно, эти инициалы мне ни о чем не говорят. Почерк красивый. Как он выглядел, этот субъект?
– У меня сложилось впечатление, что он англичанин. С одной стороны, элегантен, с другой – насмешлив.
– Ты пригласила его войти?
– Конечно, нет, он торчал во дворе, у меня нет привычки звать в дом первого встречного.
Он, немного встревожившись, вновь заключил Таша в свои объятия и зарылся лицом в ее распущенные волосы.
– Я не ревную, нет, скорее беспокоюсь, ведь в связи с Выставкой этим летом в Париже столько всяких подозрительных личностей…
– Успокойся, я в состоянии за себя постоять. Что ему от тебя надо, этому господину?
Таша высвободилась из объятий и внимательно посмотрела на него. Ошибки быть не могло – он избегал смотреть ей в глаза. Этот уклончивый взгляд был ей хорошо знаком. В чем Виктор себя упрекал? В ее голове тут же прозвенел тревожный звонок. Расследование. Этот обольстительный незнакомец играл какую-то роль в деле, которое сейчас распутывал муж.