Драконы Кринна
Шрифт:
— А драконы большие? — спросил Фенрис у Грейма.
Толстяк наморщил губы:
— Тяжело сказать. По слухам, некоторые из них величиной с дом.
— Они свирепые? — с дрожью в голосе поинтересовался Фенрис.
— Э-э, хватит, надоел ты мне, сударь. Говорят, и это опять-таки только слухи, что некоторые из них свирепы настолько, что могут сражаться с целыми армиями, — Грейм улыбнулся братьям. — Но прошло столько лет, так что очень может быть, что легенда и преувеличивает.
Они шли и шли, дорога, извиваясь, поднималась вверх. Фенрис и Фанрис казались непривычно задумчивыми.
В конце концов, Дарл раздраженно набросился на них:
— Эй, вы двое, почему бы вам не перестать делать вид, что вы думаете? Это противоестественно.
Все остановились. Грейм терпеливо спросил:
— Что у вас на уме?
— Дракон, — ответили братья хором.
— Мы можем сделать вид, что убили его, — предложил Фанрис.
— И вернуться домой, — добавил Фенрис.
— Прямо сейчас, — закончил Фанрис.
Джерек возразил:
— А что, если дракон появится и сожжет еще здание?
Дарл потер глаза и произнес, едва сохраняя самообладание:
— Дракон ведь не сжег первое здание, а, парень?
Джерек моргнул:
— А, да. Конечно, конечно.
Грейм выпятил губы, размышляя:
— Очень привлекательная мысль — сделать вид, что мы убили дракона: люди успокоятся, мы вернемся домой целыми и невредимыми, торговля оживится… Нет-нет, я забыл. Джейм сказал, что мы должны представить доказательства, или денег нам не видать.
— Я скажу, что видел это, — предложил Фенрис.
— А я скажу, что видел, как он это видел, — добавил Фанрис.
— Не затрагивая общей ценности ваших показаний, думаю, что им нужен свидетель, который не получит денег за смерть дракона, — торжественно заявил Грейм.
— Драконы! — Дарл больше не мог сдерживаться. — Кто в них еще верит кроме жителей Могильников и нескольких фермеров? Что в этой деревне творится? Может, в воде что-нибудь такое, из-за чего люди глупеют?
— Мне нравятся Могильники, — упрямо сказал Джерек.
— Мне тоже нравятся, — тихо повторил Грейм. — Мне ничего не хочется больше, чем вернуться, отстроить заново трактир и же… торговать пивом. — Он огляделся. — Так что нам всем лучше надеяться, что дракон есть и что мы убьем его. Не так ли? — Сказав это, винокур вновь потянул за собой тележку вверх по извилистой дороге.
Дорога превратилась в две узкие колеи. Чем дальше они шли по ним, тем бдительнее становился Дарл. Братья Вульф нервничали все больше. Грейм доверил им тележку с бочкой, но тащить ее было не настолько утомительно, чтобы они успокоились.
Когда пятеро героев проходили мимо унылой на вид фермы, Грейм вежливо постучался в дверь и поклонился открывшей ее жилистой, невероятно редкозубой женщине;
— Прости, сударыня. Мы воины, в том смысле… — Но женщина во все глаза смотрела через его плечо на Джерека, и винокур решил не уточнять, в каком смысле. — И мы не могли понять, что случилось с вашим домом.
Женщина наклонилась вперед, так что ее длинные белые волосы разлетелись, и прошипела:
— Это сделал дракон.
Фенрис издал тихий, сдавленный звук. Фанрис эхом повторил.
Старуха вздернула голову и усмехнулась:
— Он сделал это одним когтем, дорогие мои, а коготь этот величиной с человека. Он слетел вниз в лунном свете и тумане, плюнул огнем на мой дом и дотла спалил его угол. — Она рассмеялась ужасным, кудахчущим смехом, который медленно смолк.
Грейм никогда не видел ни одной старой карги, но был вполне уверен, что это одна из них. Он вежливо спросил:
— А как тебя зовут, сударыня?
— Ранисса, — Старуха выкатила глаза, протянула ему похожую на коготь руку и закончила: — Ранисса Безумная, так меня называют. Как вам это нравится?
Грейм, неизменно вежливый, ответил:
— Я понимаю, что чем-то твоя манера разговаривать может удивить простой народ… Возможно, я назвал бы тебя Ранисса-Вряд-Ли-Позовешь-На-Обед-Во-Второй-Раз, но…
— И дракон вернулся, — запричитала Ранисса, всплескивая руками. — Вынырнул из тумана, как сама смерть, прямо над моим домом и фермой. — Старуха взглянула на Дарла, который недоверчиво смотрел на нее, — Да, он ринулся на мою ферму и на холм чуть выше и, изрыгая огонь, начал метаться как сумасшедший. Вот так, — Ранисса принялась размахивать руками и носилась перед домиком, вытягивая костлявую шею и свирепо озираясь по сторонам.
Братья Вульф схватились друг за друга и в страхе закричали. В восторге от того, как подействовала на слушателей единственная достойная история, которую преподнесли ей семьдесят лет крестьянской жизни, Ранисса наскочила на них еще два раза, чуть не вызвав истерического припадка.
Дарл положил этому конец, сказав учтивее, чем ему этого хотелось;
— Куда направился этот необычайный дракон, сударыня?
Ранисса указала костлявым пальцем вверх по той же дороге, по которой они и поднимались:
— Он скрылся наверху в тумане и там ждет всякого, кто придет, в облаках, которые мы всегда называли Дыханием Дракона.
Они взбирались вверх по крутой дороге, которая, миновав домик Раниссы, стала еще круче, не в силах удержаться от того, чтобы время от времени не поглядывать на пелену тумана наверху: Дыхание Дракона.
Проходя мимо участка на склоне горы, где на земле остался след от чего-то большого, Дарл нагнулся и принялся рассматривать его:
— Смотрите, какой глубокий отпечаток. Что-то тяжелое наступило сюда, может, прыгнуло.
— Прыгнула… — Фенрис поплотнее завернулся в ободранный плащ.
— На фермы. — Фанрис прижался к брату, и они с вожделением взглянули на маленькую тележку, жалея, что она недостаточно велика, чтобы под нею можно было спрятаться.
Все обернулись посмотреть на разрушенную крышу домика Раниссы.
— Что-то ударило туда, — уверенно сказал Фенрис.
— Что-то с большими лапами, — согласился Фанрис.
— Летающее, с большими лапами, — подытожил Дарл. До сих пор он не верил в драконов, но ведь что-то сломало этот дом. Братья Вульф не могли не заметить, что он вынул из ножен свой видавший виды меч и держит его наготове, как настоящий воин.