Другие времена, другая жизнь
Шрифт:
В довершение ко всему у этой медали существовала еще и третья сторона. Пришедшие к власти люди, не имеющие отношения к печальной истории с регистрацией взглядов, оказались, естественно, широко представлены в старых архивах СЭПО шестидесятых—семидесятых годов — эпохи всеобщего радикализма. Берг прекрасно это знал, потому что ему неоднократно приходилось играть роль пожарного, когда на высокие посты выдвигались люди, живущие ныне в другое время и другой жизнью. И благодарности ждать не приходилось — заткнись и надейся на лучшее.
Именно с этого он и начал разговор с Юханссоном, и реакция была вполне предсказуемой.
— Если ты хочешь, чтобы я выносил твой мусор, тебе лучше обратиться к кому-то другому, — насторожился Юханссон.
— Боже упаси! — замахал руками Берг. — Приборкой я займусь сам. Я хотел бы, чтобы ты начал за чистым столом.
А я, подумал он, только и делаю, что прибираюсь за другими. Довольно несправедливо.
— Мысль красивая, — сказал Юханссон. — Начнем новое тысячелетие за пустыми письменными столами.
— Это едва ли не самое главное, — подчеркнул Берг, понимая, что Юханссона одолевают сомнения.
— Значит, вот почему ты нашел представителя поколения-шестьдесят восемь, — улыбнулся Юханссон.
— Ну-ну, — поморщился Берг. — Ты же прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
— А что думают наверху? — спросил Юханссон с неподдельным интересом.
— Правительственная канцелярия считает, что выбор превосходный. Надеюсь, ты понимаешь, что такими назначениями занимается правительство. Так вот, я говорил с государственным секретарем — ты, по-моему, встречался с ним, помнишь, в той неразберихе после убийства Пальме, — и мы пришли к полному согласию.
— Это успокаивает, — внутренне усмехнувшись, сказал Юханссон. Времена меняются, подумал он. — А что говорит генеральный? Все же именно он начальник полиции безопасности.
— Генеральный директор? — с нескрываемым удивлением переспросил Берг. — С генеральными директорами никогда никаких проблем не было, — сообщил он.
Как их ни называй: генеральные, гениальные, не совсем гениальные или совсем негениальные, при Берге их сменилось пять, но он решил об этом не напоминать. Юханссон сам посчитает, если припрет.
— Как руководитель оперативного отдела ты уполномочен возглавлять всю работу. Правительство относится к тебе с большим доверием, — серьезно сказал Берг.
Польстить мне легко, подумал Юханссон.
Они долго говорили о предстоящей службе: Юханссон хотел поставить все точки над прежде чем принять решение. Он не политик, а полицейский. Его дело — ловить преступников и сажать в тюрьму, пока они не наломали еще больше дров. Единственное, что привлекает его в новой должности, — возможность заняться, наконец, настоящей оперативной работой.
Здесь-то все в порядке, уверил его Берг. К тому же и политики, и руководство, и сам Берг придерживаются того же мнения.
— Думаю, работа тебе понравится. Ты наверняка будешь приятно удивлен. Я знаю, что коллеги из «открытого» сектора много чего про нас говорят, но к этому надо относиться соответственно. — Берг уверенно покивал головой. — Это работа для настоящего полицейского. Такого, как ты, да и я.
Настоящий полицейский, подумал Юханссон. Вот, оказывается, как это называется — настоящий полицейский.
Потом перешли к практическим деталям. Повышение в должности? Конечно. Зарплата? Естественно, выше, поскольку и должность выше, и ты же знаешь, что в «закрытом» секторе люди получают больше, чем обычные полицейские.
Возможность подбирать сотрудников? Конечно. А кто же еще будет этим заниматься? Берешь работу, значит, ты — босс, и этим все сказано.
Оставался еще один деликатный вопрос.
— А как долго ты собираешься оставаться?
— Если хочешь, могу уйти завтра, — слегка улыбнулся Берг.
Если бы мог выбирать, ушел бы сегодня, подумал он, но, разумеется, не выдал своих тайных мыслей.
— Я-то рассчитывал, по крайней мере в первое время, на экскурсовода. — Юханссон тоже улыбнулся.
— Это пожалуйста. Я даже надеялся, что ты об этом попросишь.
После стольких лет что значит неделя или две, подумал Берг.
Юханссон кивнул. Ему показалось, что Берг плохо выглядит.
— Вот так обстоят дела, — вздохнул Берг. — Можешь себе это представить, Ларс?
— Могу, — сказал Юханссон.
Так все и началось.
Вечное заместительство Юханссона закончилось. Теперь он был уже не «М"adchen fur Alles» — так сказать, «прислуга за все», которого правительственная канцелярия и полицейское руководство выдергивало каждый раз, когда кто-либо из начальства садился в лужу или просто выбрасывал полотенце. Теперь у него была солидная должность начальника оперативного отдела в организации, которая на полицейском шведском называлась «закрытый» сектор, причем с точки зрения широты полномочий лучшего места просто не было.
Сам он, впрочем, об этом не думал: занимался подбором ближайших сотрудников, «свободного ресурса», как он его определил. Его лучший друг Бу Ярнебринг взялся ему помочь: сам Юханссон давно не работал в оперативных группах, поэтому был уверен, что за это время выросло немало способной и энергичной молодежи, которую он попросту не знает. С помощью друга он набрал с десяток молодых толковых ребят, и только одно омрачало картину: сам Ярнебринг категорически отказался перейти к нему на службу.
— Мне накладная борода не пойдет, — сказал он. — К тому же я начинаю стареть.