Другой
Шрифт:
— Аккуратней! — донесся сзади голос белоруса.
— В чем дело?! — Вышел на встречу ему, тот самый — хромой сержант, демонстративно, снял с пояса резиновую дубинку.
Сергей громко: — Игорь, не зарывайся! Я сам.
Еще один, встал перед Игорем, загородил проход. Белорус хотел обойти, но тот не дал, подошел вплотную. Друг, попытался отодвинуть назойливого милиционера рукой, и тут:
— Ааааа!.. — послышалось душераздирающее. Я рефлекторно шарахнулся в сторону. Милиционер упал на пол, схватился за лицо:
— Ааааа!.. Ты что сделал?!.. Сссс…
Что с ним? — не понятно. Никто его не трогал.
Игорь, сперва настороженно прищурился одним глазом, а потом улыбнулся, или оскалился — черт его разберет. Он-то как раз, кажется, понимал, что происходит. Поднял руки — показал, что в них ничего нет, наклонился к агонизирующему телу:
— Товарищ, Вам плохо?
— Стоять на месте! На месте!! — крикнул хромой сержант, что стоял ближе ко мне, и в эффектном прыжке, уронил дубинку на плечо белоруса.
Игорь вскрикнул от боли, схватился за ушибленное место. Сержант хотел добавить, но не успел. Кулак Сергея пришелся прямо по центру, в переносицу. Я услышал, как хрустнул хрящ. Еле успел схватить, вмиг, потерявшего сознание сержанта. Из приплюснутого носа — бедняги, фонтаном хлестнула кровь. Чтобы не захлебнулся, перевернул на живот. Вроде дышит…
Вокруг все загомонило, забегало, застонало. Игоря еще несколько раз достали дубинкой. Удары хлесткие, болезненные, тем более, что попали несколько раз в одно и то же место. Белорус смог достать одного из обидчиков, как раз, когда тот замахивался. Ногой, точно в челюсть. Однако, думаю — растяжка! Так уметь — тренироваться надо. А я вот, как-то не стал бы тратить время. И вообще я против насилия.
Противник упал, видимо, надолго.
Руки Сергея мелькали, как лопасти вертолета. Если кто-то не успевал увернуться — отлетает на несколько метров и уже не вставал. Ребята, затеявшие драку, уже на полу, но к эпицентру подтягивались свежие силы.
От меня толку мало, но не принимать участия в битве, не мог. Попробовал пробиться к друзьям, но — никак, их окружили плотным кольцом. Какой-то бойкий кинулся Сергею в ноги, еще трое вцепились в руки и шею, повалили на пол, принялись бить ногами.
Метрах в пяти, с дребезгом разлетелась зеркальная плита: Это белорус схватил не самого верткого бойца, поднял над собой и швырнул в стену. Кроме зеркала, со стены слетело несколько портретов. Осколок стекла больно полоснул меня по щеке. Схватился за рассечение — очень вовремя. В лицо въехал острый носок чьего-то ботинка. Рука амортизировала удар.
Сергей смог подняться, свернул еще несколько скул, чьей-то головой сорвал с петель оконные створки, но не успел увернуться от цветочного горшка. Удар пришелся прямо в весок. Гигант, рухнул, сильно ударился затылком. Лицо мгновенно залило кровью, глаза закатились. Огромные белки глаз, на красном от крови лице — в этом было что-то завораживающее.
Наконец, я смог пробиться в центр, упал на Сергея, стараясь закрыть голову друга от ударов. Сверху, будто посыпался град. Били по всему. На теле, казалось, не осталось живого места.
Игорь не сдавался. Дрался отчаянно, до конца.
Когда получалось поднять голову — видел его перекошенное от злости лицо, видел как падают люди, еще одна тумба пролетела мимо, дубинка взмыла к потолку… И опять удар, опять закрылся.
На время все стихло. Открыл глаза, посмотрел через дыру согнутой в локте руки. Игорь — в полуметре. Полусогнутый, остервенелый — я бы не рискнул, к такому вот, сейчас…
Вокруг мелькали тени. Кольцо сужалось. Белорус как-то странно мотал головой. Ааа… — я понял — он на звуки ориентировался, он не видел совсем: кровь запеклась, как пластилин слепила волосы, приклеила к левому глазу. А правый — гематома закрыла: большая черная.
Снова все закричало, задребезжало.
Перед тем как потерять сознание, я услышал глухую автоматную очередь, за шиворот посыпалась побелка, и по голове чем-то тупым…
8
"…и день рождения", " Что?" — говорю, " — Когда Вы родились?", " — Когда я выродился?.. Хм… Но это очень личное… День вырождения — дата которую не афишируют. Я всегда отмечаю этот день один, при свечах…"
— Ха-ха-ха… Смешно… "У самих рыльце в паху" — смешнее, но это тоже ничего.
— Ну ладно, а ты?
— Я. У меня не так весело. Проснулся. Тишина. Куда попал? Машины какие-то. Вышел. Темень кругом. Сделал шагов пять. Сзади топ-топ. Оглянулся — никого. Иду дальше — опять: топ-топ. "Кто здесь?" Молчание. Жутко блин. И тут за ногу, что-то — хвать!
— Медведь?
— Почти. Собака. Но здоровая, точно как… и сзади, слышу, еще одна. Ужас. Испугался блин… Первую пнул — вроде отцепилась, но штанину порвала — видишь?
— Ага. Джинсам твоим "пипец". У вас товар — у нас "пипец" хе-хе… Ну-ну?..
— Когда одного из представителей "правохоронительных" органов пнул, — по швам разошлись. И, похоже, не только джинсы… В паху очень больно, — может, связки разорвал?.. С непривычки, оно знаешь?..
— Не отвлекайся. Откусили тебе ногу, что дальше?
— Еле добежал до машины. Повезло. Кавказцы. Два огромных таких… Ты фильм — "Куджо" — смотрел?
— Нет. Я смотрел про "Белого Бима", думаю, там то же самое?
— "Куджо" ел людей. Но в целом, сюжет похожий. Стал я сигналить. Кстати, аккумулятор надо зарядить. Пришли… Я всегда думал, штраф площадки менты сами охраняют, а тут боровички — "разкудряхленькие" такие. Эти еще Вещего Олега на гуслях учили играть…
— И что дальше?..
— В себя приходит, веки дергаются…
— Показалось.
— Точно, точно, смотри.
— Глеб, Глеб как ты?
— О! Очнулся, наконец…
С трудом разглядел два темных силуэта, — склонились надомной…