Дружинник
Шрифт:
— О чём желаешь говорить? — поинтересовался Аркадий, выбрасывая окурок.
— Я не желаю участвовать в том, что вы задумали. На такое я не подписывался. Барятинские — мои враги. И каждый, кто встанет на их сторону — тоже. Так что, либо вы прекращаете плясать под дудку Барятинских, либо мне с вами не по пути.
— Если ты откажешься подчиняться, будешь изгнан из рода, — Аркадий был, как обычно, невозмутим: ноль эмоций. — Скажи, что сожалеешь о своём поведении, что это ошибка, и ты по-прежнему верен роду. Тогда я сделаю вид, что ничего не произошло, и Дмитрий
— Дмитрий Филиппович не может меня изгнать единолично, — напомнил я. — Для этого ему потребуется обратиться в совет старейшин, и что они решат, неизвестно, поэтому ваши угрозы меня не пугают. Вы допустили ошибку, посчитав меня своей пешкой. Я имею собственные взгляды на происходящее и собственные интересы.
— Это твоё последнее слово?
— Да.
— В таком случае мне жаль, но я обязан тебя ликвидировать, — Аркадий произнёс это обычным будничным тоном, словно речь шла о том, чтобы за хлебом сходить.
— Почему-то я не удивлён, — печально усмехнулся я.
В следующий миг в меня полетели три пики, но я уже был готов к сражению. Увернувшись от одной, я отразил вторую. Третья попала мне в плечо и раскололась на куски. Аркадий оброс своей тяжеловесной каменной бронёй и ринулся на меня.
Я был предельно сосредоточен, понимая, что энергию придётся удерживать долго. На меня обрушились каменные кулаки. Каждый удар мог переломать человеку все кости, но я блокировал их один за другим и наносил ответные то в корпус, то в голову. У противника имелся только один минус: его доспех. Как бы ни был тренирован Аркадий, массивная каменная броня сильно замедляла движения, и я превосходил витязя в скорости. Я не пропускал ни одного удара, а мои неизменно достигали цели.
Блок, круговой удар ногой в живот. Снова блок, удар локтем в голову. Троечка, и коленом в корпус. Но хоть я и вкладывал в каждый удар энергию, которая была способна расколоть бетонный блок, броня Аркадия не поддавалась, да и сам витязь держался на ногах. И я продолжал бить, понимая, что времени действия моей силы может не хватить на то, чтобы уничтожить сверхпрочную высокоуровневую защиту.
Аркадий скастовал массивную шипастую булаву. Увидев, как она летит мне в голову, я уклонился. Постоянные попадания могли быстро вымотать меня и оставить беззащитным, так что я не хотел принимать на себя много ударов, особенное, когда в дело пошло тяжёлое дробящее оружие.
Увернувшись несколько раз и поняв, что так дело не пойдёт, я отбил левым предплечьем булаву, а правым — ударил в ключицу, потом мой кулак врезался в панцирь, заставив Аркадия отшагнуть. Ударом ноги в голову я повалил Аркадия на землю.
И вдруг я почувствовал, как задрожала почва. Слева и справа из земли начали вырастать каменные фигуры, похожие на человеческие. Такие же, какие я видел тогда, во время битвы, разве что, помельче, чуть выше меня. Я даже не догадывался, что Аркадий умеет создавать големов. Это значило, что он достиг шестой ступени, минимум.
На миг я испугался. Этот противник был мне не по зубам. Я никогда не бился с витязем шестой ступени,
И страх прошёл. Я больше не думал о том, что противник сильнее меня, и что мне с ним не справиться. Не думал ни о чём: мысли ушли, осталась только сила, что рвалась наружу. А то, что можно было назвать собственным «я» словно смотрело на происходящее со стороны, не участвуя в этом.
К счастью, големы оказались ужасно неповоротливыми. Я принялся по очереди наносить удар то одному каменному увальню, то другому. Первому я расколол руку (а точнее, подобие руки, составленное из бесформенных булыжников) предплечьем, а потом ногой разнёс на куски голову. Следом разлетелось второе существо от удара, нанесённого одновременно двумя руками.
Не успел я опомниться, как мне в голову чуть было не прилетела булава Аркадия. Предплечьем я остановил её, и нанёс мощный проникающий удар кулаком в кирасу, а потом хлёсткий — в шлем. Противник отступил на шаг. Я атаковал снов. Тот снова отступил. Замахнулся булавой, но я ударом ноги в плечевой сустав остановил движение, и левым хуком заставил Аркадия упасть на четвереньки. Трещины побежали по его броне. Это значило, что силы его на исходе. Ещё несколько ударов, и он ослабнет.
За спиной я услышал движение — то вновь собирались каменные «люди», чтобы напасть на меня. Аркадий перекатился и вскочил на ноги, но я не стал ждать. Бэк-кик в корпус, потом — с разворота в голову, и тут же — ещё одни. Шлем раскололся, обломки посыпались на землю. Аркадий снов оказался на четвереньках. Его броня замерцала. Он пытался сохранить контроль над материей, но силы не хватало: вся она ушли на сдерживание моих ударов, и теперь Аркадий ничего не мог предпринять. Каменные «люди» за моей спиной рассыпались, не успев собраться.
Вот только мои силы тоже иссякли, последние удары выпустили остатки энергии, и теперь я стоял на подкашивающихся ногах, борясь с тошнотой и головокружением.
Аркадий поднялся, и некоторое время мы смотрели друг на друга, словно два барана перед тем, как столкнуться лбами.
— Да что же ты такое? — процедил Аркадий. — Кажется, тебя недооценили. Я на шестой ступени, но ты выбил всю мою силу! Чёрт возьми, ты действительно мощный боец.
— Уходи, — предложил я, — если будешь мне мешать, придётся тебя убить, а я бы не хотел этого делать.
Аркадий покачал головой:
— Я не могу уйти.
— Брось упрямиться. Зачем тебе это нужно?
— Я тоже не хочу тебя убивать, но в отличие от тебя, я верен своему роду.
Его рука двинулась к поясу, где под расстёгнутым сюртуком в кобуре лежал револьвер. Я тоже потянулся к своему револьверу. Мы вытащили оружие одновременно, но выстрел прозвучал лишь один.
Аркадий схватился за живот и выронил оружие. Он упал на колени, сквозь его пальцы сочилась кровь. Он растянул рот в торжествующей улыбке, будто тем самым выражая презрение к смерти. Я взвёл курок.