Душеспасительная беседа
Шрифт:
Она — красивая женщина! — смотрела на него, щуря прелестные темно-карие глаза, неприязненно и даже враждебно, он — безразлично и чуть надменно.
Он первым нарушил молчание. Переступил с одной тощей желтой ноги на другую, вскинул голову, увенчанную алым, высоким, как гусарский кивер, гребнем, и хрипло заорал:
— Ку-ка-ре-ку!..
Она обернулась к своему спутнику — это был мужчина пожилой, но еще крепкий, осанистый и, в отличие от петуха, очень некрасивый, — и сказала:
— Какой-то сумасшедший петух! Нормальные петухи поют по утрам, когда солнышко встает, правда? А этот вопит,
— Чего?
— Когда он снова завопит! Он меня совершенно замучил, негодник!
— Будет сделано! — сказал некрасивый мужчина.
— Вы опять?! Что «будет сделано»?
— Будут приняты меры, чтобы этот негодник вас больше не тревожил… Кыш отсюда, пакость этакая!..
Женщина и мужчина пошли к морю. Перед спуском к пляжу они обернулись.
Петух стоял на дорожке и глядел им вслед.
— Какой он красавец все-таки! — сказала женщина.
— Кондиционная птица! — сказал мужчина.
…Столик на застекленной веранде прибрежного ресторана был для него оставлен и уже накрыт. Он заказал самое дорогое, что было в меню, велел подать коньяку и шампанского. Она почти ни к чему не прикоснулась, только пила ледяное вино из длинного, узкого бокала маленькими глотками.
«Какой он некрасивый все-таки! — думала женщина. — Челюсти как у оранжутана!.. Кажется, эти обезьяны называются не оранжами, а орангами?.. Впрочем, как ни называй, все равно обезьяны!.. А что, если взять и выйти за эту обезьяну замуж?.. Это даже хорошо, что он такой некрасивый. Владимир был у меня красавчиком, а что толку?! Кажется, он в меня влюбился не на шутку… „Я бы вас всю жизнь носил на руках, милая Наталья Сергеевна“. „Довольно отсталый способ передвижения для женщин в наш век технического прогресса!“ — это я ему тогда здорово врезала! „Будет сделано!“ — „Что будет сделано?“ Он покраснел и сказал: „Куплю „Жигули“!..“ У него, у бедненького, нет юмора!.. Юмора нет, но зато деньги есть!.. Откуда?.. Может быть, он жулик? Не похоже — он какой-то такой… слишком старомодный и скучный для жуликов… Говорит, что работает в проектном институте… большая зарплата, премии… Да мне-то, в конце концов, наплевать на его деньги, я, слава богу, женщина современная, самостоятельная, сама себя могу обеспечить!..» (Тут она не самообольщалась, она была художницей, работала в прикладном искусстве и зарабатывала очень неплохо!)
…Через три дня они снова встретились. Вечер был холодный, как здешнее седое, вежливое, мелкое море. Оно что-то вкрадчиво бормотало, почти бесшумно накатываясь на плотный, влажный песок.
Они пошли вдоль берега, по его приятной, ровной плотности.
С загадочно-торжествующей улыбкой на лице он спросил ее:
— Как вам сегодня спалось, Наталья Сергеевна?
— Вы знаете, хорошо! — сказала она. — Петух ночью не кричал. И днем его что-то не слышно было!
— С петушком — все!
Она насторожилась:
— Что вы с ним сделали?
— О, это целая история! — стал он бойко рассказывать. — Его хозяйка одинокая женщина, уборщица из вашего дома отдыха, поэтому она и живет на вашей территории. Петуха этого она выиграла на какой-то лотерее
Она нервно повторила:
— Чего вы с ним сделали?
— Сначала просил ее куда-нибудь убрать петуха, потом пригрозил пожаловаться директору — никакого впечатления. Пришлось сунуть ей некую сумму, дрогнула и приняла… А я взял петуха и отнес его в мешке своей квартирной хозяйке. Она обрадовалась — я ведь у нее столуюсь…
Она молча повернулась и пошла прочь от него.
Он растерянно окрикнул ее:
— Куда вы, Наталья Сергеевна? Что с вами?
Она остановилась:
— Не смейте ко мне подходить! Вы мне гадки! Сожрать такую красоту!..
Он обиженно сказал:
— Что вы, Наталья Сергеевна! За кого вы меня принимаете? Петушок ваш цел и невредим, второй день живет у нас в сарайчике и так орет, что мне, кажется, придется искать себе другую квартиру. Хозяйка уже намекала!..
Ей стало смешно и неловко. «Вот налетела на рыцаря! Господи, какой же он услужливый! До противности!»
Она сказала:
— Нужно достать для него курицу. Я вам дам денег!
— Как вам не совестно, Наталья Сергеевна… про деньги! А вообще это идея!
— Достаньте две курицы и отдайте петуха с его гаремом назад этой уборщице.
— Будет сделано!
Когда он еще через три дня пришел к ней в дом отдыха, ему сказали, что Наталья Сергеевна неожиданно уехала домой, не дожив восьми дней до конца своего путевочного срока.
— И письмеца не оставила? — Он робко назвал пышной блондинке — дежурной по вестибюлю — свою фамилию.
Дежурная посмотрела на него с насмешливым сочувствием:
— Ничего не оставила. Ни для вас, ни для кого-нибудь еще: поднялась и упорхнула!
Он поплелся к себе. У спуска на пляж, к морю, на лужайке, среди сочно-зеленой травы, бродили две рябенькие курицы под надзором петуха радужно-палехской расцветки.
Когда он проходил мимо, петух даже не оглянулся на него.
Эхо войны
I. Третья группа
Я хочу вам рассказать, как я замуж вышла за собственного мужа. Совершенно серьезно!.. Очень странный случай, просто как в романе.
Я перед войной с ним развелась. У нас вечные ссоры были, скандалы.
Он на меня кричит: «Ты из меня кровь пьешь!» Я на него кричу: «Стану я всякую дрянь пить! Вот ты из меня действительно кровь пьешь!»
Одним словом, семейное счастье!
Он меня знаете в чем обвинял? В том, что я какая-то такая… никуда не приспособленная.
А главное — если бы он сам был каким-нибудь особенным человеком, а то художник по рекламе. Подумаешь, Айвазовский! Да я сама, если меня хорошенько разозлить, могу рекламу не хуже его рисовать.