Душеспасительная беседа
Шрифт:
Бросается в глаза обилие по-настоящему хорошо одетых молодых людей, причем одетых элегантно, просто и с хорошим вкусом без стиляжных преувеличений и ультрамодной карикатурности. Много интеллигентных, вдумчивых, располагающих к себе лиц; ведь на таких стройках, как Запсиб, в рабочих бригадах трудится множество вчерашних школьников-десятиклассников — сегодняшних студентов-заочников. Это завоевание культурной революции, знамение нашего времени, черта коммунизма!
Поговорив с Витей Качановым, антоновским комсомольским вожаком, симпатичным москвичом-инженером
Ей лет восемнадцать, но можно дать больше. Она светлая шатенка. Скулы чуть выступают, губы крупные, добрые, но рисунок рта твердый, энергичный, глаза серые, очень, видимо, зоркие, с пристальным взглядом. Улыбается редко. Фигура скорее хрупкая, чем плотная, а рукопожатие сильное, мужское.
Она уже вышла замуж здесь, на стройке, — вот за него, за Сашу. Познакомьтесь! Черноволосый красивый парень в белой майке и синих спортивных шароварах, с мандолиной на коленях, поднимается со стула, протягивает руку, улыбаясь чуть смущенно. Он демобилизованный солдат-связист из нашего московского гарнизона, но сам родом из-под Одессы, с Украины. После демобилизации поехал, однако, не домой, а в Сибирь, на стройку. «Не хотел отстать от ребят — полковых дружков».
Демобилизованный солдат — это мужик серьезный! Отслужив военную службу, бывший солдат хочет поскорей приодеться, обзавестись семьей. Армия дала ему хорошую закалку, профессию, приучила к дисциплине, внушила чувство ответственности. Вертопрахов, лодырей, хулиганов среди демобилизованных солдат почти не бывает. Не мудрено, что на Сашу, видного, веселого украинца, заглядывались, вздыхая, многие девчата. А он выбрал серьезную, скромную Лену. Поженились. По всем признакам живут хорошо, дружно. Недавно получили эту однокомнатную квартиру с ванной, кладовой и кухней. Что еще нужно молодой паре, начинающей совместную жизнь?
— Подойдет отпуск, повезу ее к себе под Одессу, познакомлю с матерью, с батькой, покажу ей наше Черное море! — говорит Саша, трогая струны мандолины. — А то ведь она, кроме своей тайги да Антоновки, ничего еще не видела на белом свете!
Теперь смущается Лена.
— Дай-ка мне мандолину! — Она берет у мужа инструмент и, чтобы скрыть смущение, неумело наигрывает «Светит месяц». — Это он меня научил! — кивает Лена на Сашу и улыбается мужу. И когда она так улыбается, видишь, что перед тобой сидит совсем еще девочка.
— Лена, расскажите, как вы ушли из дома! — прошу я. — Только подробно, пожалуйста.
— Да я уж много раз рассказывала! — Лена беспомощно смотрит на Витю — он привел меня сюда и познакомил с нею.
— Ничего, расскажи еще раз! — говорит Витя. — Не стесняйся! Что же делать, Леночка, если ты у нас такая знаменитая!
Вздохнув, Лена кладет в сторону мандолину. Улыбка сбегает с ее лица. Брови сдвинулись. Рот стал жестким, голос глухим, глаза непримиримыми, яростно-упорными. Они смотрят в одну точку.
К
Лена родилась и выросла в Салаире. Она коренная кержачка, и дед, и прадед ее держались старой веры. Отец Лены, Иван Петрович Гуров, в минувшую войну служил в артиллерии, был командиром орудия, награжден многими медалями и орденами. Домой с фронта вернулся целым, с руками и ногами, только голова болела после контузии. Демобилизовавшись из армии, пошел служить в салаирскую милицию. Служил хорошо. Никаких неприятностей и огорчений на службе у него не было. Жили Гуровы мирно, тихо. Мать исправно ежегодно рожала по ребенку. Получила звание «Мать-героиня».
И вдруг в жизни Гуровых происходит поворот на сто восемьдесят градусов. Иван Петрович бросает службу в милиции и переселяется в тайгу, в срубленную собственными руками избу. В тайге он гонит деготь по договору с леспромхозом, ходит на охоту — ставит силки на кротов, бьет волков, рысей, медведей. Медвежат берет живьем — за живых зооцентр хорошо платит!
Завел корову, пасеку — торгует на салаирском базаре медом. Отрастил окладистую рыжую бороду, стал похож на пола — только что без подрясника.
В таежной избушке воцарился суровый кержацкий быт. Табаку не курить, вина не употреблять (медовуху можно, она не в счет), воду пить только из ковшика, блюсти положенные посты, до и после еды — поясные поклоны и молитва, по вечерам — чтение старинных священных книг. Гостей привечать, но посуду после них, помолясь, вымыть горячей водой с золой, чтобы снять погань. А главное — почитать непререкаемую, нерушимую, не подлежащую сомнению, а тем паче осуждению родительскую волю. Отец и мать знают, что делают! Комсомол, кино, школьные спектакли — это все мирская суета, ни к чему она! Дети должны помогать отцу и матери по хозяйству, чтобы сохранять и умножать добро, посланное господом богом.
Однажды поздно вечером гуровские ребята играли подле избы в тайге и вдруг увидели в темном небе над лесом быстро движущуюся яркую звездочку.
— Спутник летит! Мам, гляди, спутник!
Мать — она стояла на крыльце — поглядела на небо, сказала сурово:
— Какой там еще спутник! Сатана какая-то летит! Марш в избу!
В избе она заставила ребят опуститься на колени перед темной, старой иконой с неразборчивым ликом богородицы и стала в исступлении бить земные поклоны.
— Сохрани нас, матерь божия, и помилуй, оборони от сатанинской напасти!