Два мага

Волконский Михаил Николаевич

Выпроводив итальянца в столовую, граф направился в парадные комнаты навстречу явившемуся гостю.

Этот гость был не кто иной, как Кулугин.

– Добро пожаловать, – встретил его Феникс. – Я думал, что вы дежурный в Таврическом дворце!

– Только что сменился, граф, и явился к вам по важному делу.

– К вашим услугам.

– Но здесь разговаривать неудобно. Пройдемте к вам в кабинет.

– Пройдемте!

«Верно, будет денег просить», – решил Феникс, проводя Кулугина в кабинет, и тотчас же спросил

его:

– Вероятно, вам нужны деньги? В любви вы достигли желанной цели, счастье в шалаше существует лишь в сказках. По нынешним временам счастливый влюбленный нуждается в деньгах более, нежели кто-нибудь...

– Да, граф, вы угадали, мне нужны деньги.

– Чем же я могу вам служить?

– Дать мне их... Я думаю, вы не откажете.

– Я никогда не отказываюсь быть полезным моим приятелям.

– Благодарю вас за лестную честь... тем лучше...

– Тем более что нужная вам сумма, вероятно, невелика...

– Однако, граф...

– Невелика для меня... Несколько десятков рублей, даже сотня не разорит меня.

– Нет, граф, тут дело идет не об одной сотне, а о нескольких тысячах. Я прошу у вас, по крайней мере, тысяч двадцать пять, если не тридцать...

– Двадцать пять тысяч рублей? На каких же это основаниях?

– Очень солидных, граф. Если у вас нет теперь этих денег...

– Нет, я не про себя говорю, есть ли у меня такие деньги или нет; я хочу спросить, на каких основаниях вы решаетесь делать такой долг?

– Я и не думаю просить эти деньги у вас в долг.

– А как же тогда?

– Как плату за то, что вы не доверяете вашим друзьям, к числу которых вы изволили только что причислить меня.

– Дорогая плата.

– «Дорогой друг», хотите вы сказать. Согласен с вами. Но вот, видите ли, раз вы почтили меня своим доверием, то как же вам было устранять меня от важного дела?

– Мало ли дел у меня.

– Таких, вероятно, мало. Я говорю о деле по поводу документов светлейшего князя Потемкина.

– А, вот о чем! Вы уже знаете об этом деле? Ваша возлюбленная не утерпела и рассказала вам.

– Она должна была рассказать, потому что я поймал их с поличным.

– Знаю.

– Тубини, конечно, предупредил мой визит и успел рассказать вам все. Ну так; вот, граф, вы хотели обойтись без меня в этом деле, а вышло, что я сам вошел в него.

– То есть не вошли, а так или иначе узнали и хотите, чтобы я купил ваше молчание двадцатью пятью тысячами рублей?

– О нет, граф, мое молчание не стоит этого. За эту цену я предоставлю вам товар наличный – копии с документов, снятые сегодня ночью итальянцем.

– Они у вас?

– У меня. Этот Тубини неосторожно оставил их у себя в комнате, пока ходил в кабинет к светлейшему во второй раз. Будь я на его месте, я не сделал бы такого промаха.

– И вы воспользовались им?

– Весьма естественно. Узнав всю историю, я отправился к Тубини,

чтобы переговорить с ним и не упускать из рук этого дела, но попал в его комнату как раз, когда его не было там, а снятые им копии лежали на столе.

– Но почему же теперь вы цените их так дорого? – улыбнулся Феникс.

– Я думаю, во всяком случае, дешевле, и гораздо дешевле, той суммы, которую получите вы за эти копии. Согласитесь, что мне не грех также попользоваться из вашего вознаграждения. Я и то, вероятно, оставляю вам львиную долю.

– А если я вам ничего не дам?

– Тогда не получите копии...

– Но, если их сняли для меня один раз, разве нельзя сделать этого вторично?

– Нельзя, граф, потому что светлейший будет уже предупрежден.

– Вами?

– Мною.

Подобный разговор, в котором Кулугин обнаруживал свою заносчивую дерзость, пришлось уже однажды вести с ним Фениксу. Граф помнил это. Но тогда преимущество было на его стороне, и он сумел воспользоваться им, а теперь он должен был сознаться, что вся выгода на стороне Кулугина, у которого в руках были копии. Они, конечно, стоили гораздо дороже двадцати пяти тысяч рублей.

– Копии с вами? – спросил Феникс.

– Со мною, граф.

– Делать нечего, приходится на этот раз согласиться с вашим красноречием. Судьба вам благоприятствует – я не пойду против судьбы. Каким образом желаете вы получить двадцать тысяч?

– Двадцать пять, граф! Если вы пожелаете сбавлять, я буду прибавлять со своей стороны; я ведь говорил и о тридцати...

– Ну хорошо, двадцать пять!

– Лучше всего было бы получить их наличными деньгами.

– Но согласитесь, что не держу же я такую сумму в своем кабинете. Я могу вам дать чек на банк.

– Сегодня воскресенье, – стал соображать Кулугин, – завтра праздник, банк будет открыт только послезавтра; значит, только во вторник я получу деньги...

– До вторника недалеко, всего два дня.

– И то правда. Я согласен на чек.

Феникс достал чековую книжку, не дрогнув, с презрительным спокойствием написал чек и передал его Кулугину. Тот подал ему копии, на которых граф сейчас же узнал почерк Тубини.

После этого Кулугин сказал:

– До свидания, граф, надеюсь, мы останемся друзьями; мы, может быть, с вами не одно еще дело сделаем.

– Я надеюсь... До свидания!..

Кулугин откланялся.

Феникс поглядел ему вслед и проворчал себе под нос:

– Иди, радуйся, но в эти два дня не станет тебя в живых, я ручаюсь в этом!

Он вышел в столовую.

Тубини спал там на стуле перед пустой чашкой кофе.

– Вставайте! – разбудил его граф. – Идите к себе домой спать и в другой раз запирайте на ключ дверь своей комнаты, когда это нужно. Вот копии. Успокойтесь относительно их.

При виде своих копий Тубини мог только всплеснуть руками и произнести: