Два веса, две мерки (Due pesi due misure)
Шрифт:
— Вот и отлично, — говорю, — самое лучшее для вас — не шевелиться.
Взваливаю на спину этот пакетище и спускаюсь с ним по лестнице.
Тонналярда откидывает борт фургона, и я бросаю свою ношу в кузов.
Внутренние стенки фургона обиты плотной тканью. Это как раз то, что требуется.
Мы снова тронулись в путь и две минуты спустя прибыли на виллу.
Тонналярда подогнал фургон прямо к ограде, и я увидел, что крыша фургона как раз достает до верха ограды.
Черт побери!
Мы оба взобрались на крышу.
— Ты оставайся здесь, — говорю я Тонналярде. — Будешь ловить все, что я тебе кину, а уж как дальше поступить, ты знаешь.
— Все сделаю в лучшем виде, хозяин.
Я спрыгиваю в сад и иду к вилле.
Не успел пройти и полдороги, как вдруг вижу — навстречу мне бегут двое футболистов в зеленых комбинезонах с огромными белыми буквами «Б.К.».
Один немного хромает, а другой несет черный чемоданчик с намалеванным на нем белым крестом.
Я сразу догадался, что один — тренер, а второй — массажист.
— Эй! — кричит Ого Пальма. — Кто вы такой? Что тут делаете?
— Не волнуйтесь, — отвечаю. — Я приехал за вами. Позовите ребят, нам надо поскорее сматывать удочки.
— Ты что, спятил! — возмущается Ого Пальма. — Мы до завтра отсюда ни ногой!
— У меня нет времени все тебе объяснять, — говорю, — но надо отсюда улепетывать, пока не поздно.
— Да он из сумасшедшего дома сбежал, — говорит Ого Пальма. — Выкинь его ко всем чертям, Семестре.
Массажист с разбегу пытается боднуть меня головой в живот. Но я ловко уклонился, и он врезался в пузо Ого Пальмы.
Оба растянулись на земле.
Я схватил их и понес к ограде.
Вынул из кармана мел и начертил белый крестик на нижней челюсти каждого.
Потом взял Ого Пальму и перекинул через ограду.
Тонналярда поймал его на лету.
— Слушай внимательно! — кричу. — Бей в то место, где я крестик мелом начертил. Но не очень сильно, чтобы они задремали ненадолго, а формы спортивной не потеряли. Они-то играть завтра не будут, но тебе не мешает потренироваться, прежде чем начнешь принимать самих футболистов.
— Будет сделано, хозяин, — отвечает Тонналярда.
Потом точным прямым ударом бьет по крестику, который я начертил на челюсти Ого Пальмы.
— Отлично, — говорю. Беру массажиста и тоже кидаю через ограду. Вместе с чемоданчиком.
Тут за спиной раздаются голоса.
— Эй, ребята, вы что?!
Оборачиваюсь.
На меня вихрем несутся трое.
Я кидаюсь на землю и ставлю подножку всем троим. Не успел первый упасть, как я его подхватил, начертил на челюсти крестик и перебросил через ограду.
Тонналярда на лету награждает его точным ударом в челюсть и потом заключает в могучие объятия.
— Незачем
Целует его в щеку, кладет на пол и еле успевает принять следующего.
— Правый защитник Воздержини.
Удар и поцелуй в щеку.
— Вратарь Кирпичино! — объявляет он, на лету подхватывая третьего.
Удар и поцелуй в щеку.
Поворачиваюсь и бегу навстречу еще двум игрокам, которые несутся прямо на меня.
У меня вдосталь времени, чтобы наградить их парой образцово-показательных ударов. Когда они ко мне приблизились на длину руки, я их сразу в глубокий сон погрузил; они даже не успели понять, какого цвета у меня волосы.
Бросаю обоих Тонналярде.
— Эти уже спят, — кричу, — им не нужна пилюля!
— Опора… Отбивало, — сообщает он. Целует в щеку и бережно кладет на пол.
Троих я обнаружил в лесочке за виллой — полеживали в гамаках.
Я их тоже усыпил и отнес к ограде.
Тонналярда называет каждого по имени, принимая в свои объятия.
Отправляюсь искать остальных.
Четверо сидят на веранде и играют в карты.
Пришлось мне изрядно потрудиться, прежде чем удалось утихомирить всех четверых.
— Все, что ли? — спрашиваю я у Тонналярды.
— Включая запасных! — отвечает он. — Вы потрудились на славу, хозяин!.. Хотя стоп. Одного не хватает. Полусреднего Слюни. Дедушки футбола.
Надо, черт побери, и его разыскать!
Нахожу дедушку на первом этаже виллы в чулане. Сидел и пыхтел над чашкой ромашковой настойки.
Я не стал ему мешать; в углу увидел гору металлических чемоданчиков. Похоже, там лежат майки, бутсы — словом, спортивная форма.
Пришлось мне совершить два рейса, чтобы отнести все к ограде и перебросить Тонналярде.
Потом я опять вернулся назад, взял дедушку футбола под мышки и понес.
Выхожу из центральных ворот.
Тонналярда уже разместил всех игроков в кузове фургона. А фургон этот больше иной казармы, друзья, и футболистам там даже лучше, чем на вилле. Я передал полусреднего Тонналярде, и тот бережно уложил дедулю на пол.
Затем мы закрыли дверцу на ключ, а сами уселись в кабину.
— Теперь, — говорю, — жми к Длинным Столбам.
Не успел я договорить, как мы очутились на главной дороге.
Не проехали и полутора километров, как вдали раздался вой сирен полицейских машин.
— Черт возьми! — воскликнул я. — Еле управились. Трам со своей командой уже на подходе!
— Чтоб ему всю жизнь есть холодный суп с фасолью и луком! — воскликнул Тонналярда.
И что есть силы нажал на акселератор.