Два веса, две мерки (Due pesi due misure)
Шрифт:
Он медленно пошел к фургону, и слышу — бормочет:
— Собачья жизнь! Завтра воскресенье, а я работать должен.
— Полезай в кабину, и без разговоров, если не хочешь получить полкило свинца в пузо.
Он лезет в кабину, а я устраиваюсь рядом. Тонналярда включает мотор, а сам не отрывает глаз от дула пистолета.
— Выезжай со двора и сворачивай вправо, — говорю. — Если тебя кто остановит и спросит, куда едешь, ответишь, что забыл погрузить ночной столик.
— Сейчас в гараже никого нет, — говорит
— Вас что тут, всего двое? — спрашиваю.
— Мы — владельцы фирмы, — отвечает. — Шоферы уже закончили работу. Вы бы убрали эту штучку. А то у меня от нее голова кружится.
— Считай, что ее нет, — говорю. — Но веди себя так, словно у меня их на поясе висит пятьдесят штук. Знаешь, где Вилла-Варикоза?
Он кивает.
— Тогда едем.
— А работа долгая? — спрашивает. — Мне завтра надо быть в городе, хочу матч посмотреть.
— Обещаю, что завтра пойдешь на свой футбол. Но если мы вовремя не примчимся на Вилла-Варикоза, завтра матч вообще никто не увидит.
— Ну уж бросьте! — восклицает он.
— Ты за какую команду болеешь? — спрашиваю.
Он переводит опасливый взгляд на дуло пистолета и вздыхает.
— Э, если моя любимая команда вам не по душе, вы меня пристрелите.
— Не бойся, — говорю. — Я не болельщик. Для меня все команды равны.
— Раз так, скажу: я болею за «Буйни».
— Тогда, — говорю, — все в порядке.
Убираю пистолет.
— Пушка больше не нужна, — заявляю я. — Раз ты болеешь за «Буйни», наша работа тебе понравится.
Тонналярда успокаивается, и капли пота исчезают со лба.
— Мы едем за командой «Буйни-клуб», — объясняю. — И если не поторопимся, полиция упакует игроков вместе с тренером и отправит их всех в тюрягу.
Тонналярда так рванул вбок, что мы чуть в стену не врезались.
— Во холера! — воскликнул он. — Да вы шутите. Вы ведь все это придумали?
— Одного из игроков «Апатиа» нашли мертвым в доме тренера «Буйни-клуб».
Он затормозил, да так резко, что я стукнулся носом о ветровое стекло.
— Кого? — говорит. — Кого из игроков?
— Капустини, — отвечаю.
Тонналярда запрыгал на сиденье, и уши сразу вылезли из-под берета.
— Ура, порядок! — завопил он. — Мы выиграли, выиграли! Ну, Пальма, ну, молодчик! — Он схватил меня за плечи и давай трясти. — Без Капустини «Апатиа» проиграет. Дело в шляпе, это я вам говорю! — Он высовывается в окошко и орет: — Вива «Буйни-клуб»!
Пришлось мне схватить руль, чтобы как-то удержать взбесившийся фургон.
Другой рукой я вынимаю пистолет.
— Угомонись, — говорю, — а то голы нам забьет полиция.
Он сразу успокоился, взялся за руль, а я снова убрал пистолет.
Понемногу его багровое лицо приобретает прежний розовый цвет.
— Черт возьми, хозяин, — говорит, — вы мне приятную
— Убил не он, но полиция его подозревает, — отвечаю.
Он нажимает на акселератор, и мы на бешеной скорости летим к Вилла-Варикоза.
Тонналярда снова засунул уши под берет и вернулся в нормальное состояние.
Я рассказал ему всю историю и объяснил, что нужно делать, если мы хотим, чтобы завтра команда вышла на поле.
— Она выйдет на поле, хозяин! — восклицает Тонна-лярда. — Клянусь, она выйдет на поле! Хоть бы мне пришлось прорыть туннель под трибунами. Клянусь вам, хозяин. А не исполню, буду всю жизнь этот проклятый суп есть. Да вдобавок пересоленный.
— А обычно ты что ешь?
— Сыр, анчоусы и бифштексы прямо с огня. Суп же ненавижу с детства, — ответил он.
Вилла-Варикоза находится в двадцати километрах от Пипакьо по дороге на Гран-Разо.
Ее построили лет пятнадцать назад как дом отдыха для больных, перенесших операцию мизинца. Лет десять в доме отдыха все шло как нельзя лучше, но однажды ночью грабители взломали дверь амбулатории, похитили термометр, и пришлось дом закрыть.
С тех пор владелец сдавал виллу для проведения конференций, банкетов, для балов, благотворительных вечеров, состязаний по полосканию горла и тому подобных вещей.
Расположена она на склоне холма, в лесистой местности.
Подъехать туда можно, свернув с главной дороги на боковую, длиной меньше километра. Место здесь уединенное. Кроме виллы, обнесенной трехметровой оградой, тут находится гостиница на один номер, в котором стоит полуторная кровать. На главной дороге есть бензоколонка, где попутно продают бритвенные лезвия, да ресторанчик с двумя столиками на веранде.
Идеальное место, чтобы спрятать футбольную команду на пару дней перед важным матчем.
Когда мы почти подъехали к домикам возле виллы, я увидел у ресторана автомобильчик.
Только этого мне не хватало, черт побери!
Я сразу вспомнил о Киломеди и фотографе из «Пенальти».
Эти сразу раструбят все новости, попадись им только телефон.
Черный Свитер сидит за столиком и играет в карты с человечком, очень похожим на треножник фотоаппарата.
Велю Тонналярде остановиться у ресторана.
Он тормозит, и я вылезаю из фургона.
Поднимаюсь на веранду — Черный Свитер, как увидел меня, сразу встал.
— Прости, — говорю, — времени на объяснения у меня нет, но уж завтра ты накропаешь такую статью в свою газету, что пальчики, вернее, клавиши на машинке оближешь.
С этими словами хватаю воротник свитера, натягиваю его бедняге на голову и завязываю узлом.
Затем хватаю Треножника и тоже запихиваю его под свитер, а внизу закалываю наглухо свитер английской булавкой.