Двенадцать часов тьмы (Врата Анубиса - 2)
Шрифт:
"Вот и все, - подумал Ромени, машинально схватившись за рычажок выключателя.
– Должно быть, он встретил кого-то, хорошо знакомого с подлинным Байроном, и - кто бы это ни был - это пробудило его, вывело из-под моего контроля".
Он повернул рычажок, подержал его несколько секунд, пока куклы двигались, а музыка играла, разносясь над ночными полями, а яги колыхались и ревели, потом выключил.
– Я передумал!
– крикнул он.
– Я решил, что вы получите игрушку сегодня, забудьте про Лондон.
– Мастер, вспомнил он с досадой, говорил, что поджог Лондона, взятый отдельно - без крушения
– Вам только придется немного подождать, пока мои люди погрузят ее на телегу и отвезут на опушку, где вы сможете без помех любоваться ею сколько влезет.
Голос Ромени звучал ровно и бесцветно от огорчения, зато яги сияли, как фейерверк.
– А теперь потише, - предупредил он.
– Подождите, пока не окажетесь в лесу - вот там и повеселитесь всласть. Да слушайте же, черт подрал, или не получите игрушки!
Ну что же, все-таки еще остаются эти путешествия во времени, сказал он себе. По крайней мере можно не докладывать о полном провале.
***
– Они уже укладываются на ночь, - в третий раз повторил кебмен.
– Точно вам говорю. А то подумайте, я вас живо свезу к одной моей знакомой леди, та по руке читает.
– Нет, спасибо, - ответил Дойль, отворяя узкую дверцу. Он вытащил из кеба свое долговязое тело и осторожно ступил на землю - полупьяный кебмен не укрепил тормоз. Воздух был, пожалуй, чересчур свеж, и горевшие вдали огни делали цыганские шатры почти привлекательными .
– Я подожду, что ли, сэр?
– предложил кебмен.
– До Флит-стрит путь неблизкий, а другого кеба вам здесь век не поймать.
– Как бы в подтверждение этих слов лошадь шумно вздохнула и переступила с ноги на ногу.
– Нет, поезжайте, я пройдусь пешком.
– Ну, раз так... покойной ночи.
– Кебмен щелкнул кнутом, и кеб, раскачиваясь, загромыхал прочь по булыжнику Хэкни-роуд в сторону слабого свечения на юго-западе, там, где был город.
Со стороны лагеря Ромени слышались далекие голоса. Байрон, наверное, уже здесь, подумал он. Галантерейщик сказал, что тот ушел из его лавки за полчаса до появления там Дойля и что, получив новую одежду и обувь, тот задержался ровно настолько, чтобы спросить, где находится ближайшая оружейная лавка; ко времени же, когда Дойль нашел оружейника, Байрон ушел и оттуда, успев на золотые соверены, которыми в изобилии снабдил его Ромени, приобрести набор дуэльных пистолетов. И потом, Дойлю пришлось несколько раз останавливаться, чтобы спросить у полисменов дорогу к цыганскому табору доктора Ромени, в то время как Байрон наверняка знал ее сам.
"Чертов идиот, - подумал Дойль, - говорил же я ему, что от пистолетов толку мало, когда имеешь дело с такими, как Ромени".
Дойль сделал два шага к черным силуэтам шатров, видневшихся на фоне большого костра, и остановился. "Ну и что я собираюсь здесь делать? Спасти Байрона, если тот еще жив? На то есть полиция. Заключить что-то вроде сделки с доктором Ромени? Ах, да, конечно: хорошо бы узнать координаты окна в 1814 году, через которое Дерроу и его люди собираются вернуться в 1983 год, чтобы я мог дождаться их там и схватить кого-нибудь за руку в последний момент перед тем, как окно закроется... впрочем, если Ромени считает, что у меня есть все необходимые знания, он просто схватит меня, обойдясь без торгов".
Дойль расправил плечи и хрустнул сложенными на груди руками, ощупывая сквозь ткань сорочки мощные бицепсы. Ну-ну, подумал он не без самодовольства, на этот раз меня не так-то просто будет одолеть. Интересно, как поживает в моем теле Джо - Песья Морда? Впрочем, вряд ли он будет сокрушаться по поводу моей лысины, Дойль опять почувствовал головокружение, резко тряхнул головой, несколько раз глубоко вдохнул свежий ночной воздух и зашагал вперед. "Я только разведаю, что там творится, - сказал он себе.
– Разнюхаю. Мне даже не обязательно подходить к шатрам".
Вдруг ему пришла на ум неожиданная мысль, и он замер. Потом, как-то странно улыбнувшись, пошел дальше и снова остановился. А почему бы и нет? Уже не раз подтверждались и куда более безумные предположения, так что почему бы не попробовать?
Он сел на траву, снял правый башмак и ножом Джо - Песьей Морды - а может, Беннера - надрезал задний шов. Потом закатал носок, вытащил из кармана цепь от часов, завязал один конец вокруг лодыжки и надел башмак. Остальное было проще: концом лезвия он подцепил цепь и вытащил ее через отверстие так, чтобы она фута на полтора волочилась по земле. Покончив с этим, он встал и пошел дальше к шатрам.
***
Яги вспыхнули ярче и изогнулись в южную сторону, к шатрам.
– Гляньте-ка на этого несмышленыша!
– пропел один из них.
– Идет сюда, даже не зная, чего он хочет.
– Даже того, кто он, - добавил другой с явной заинтересованностью.
Доктор Ромени покосился в ту сторону, но увидел только Уилбура и Ричарда, запрягавших телегу. Нет, яги говорят не о них, подумал он. Должно быть, это они про ка Байрона, голова которого полна противоречивых воспоминаний и приказов. Если его эмоции и дальше будут возбуждать ягов до такой степени, придется заставить Уилбура оглушить его - или лучше убить; все равно от него уже никакого проку.
***
Дойль почувствовал, как в мозгу что-то вспыхивает ярким светом, пробуя его сознание, - словно малолетние проказники, обнаружив, что дверь в библиотеку не заперта, с хихиканьем проскальзывают внутрь пощупать переплеты и поглазеть на пыльные обложки.
Он снова тряхнул головой. "Что я делаю? Ах, да... иду на разведку в лагерь, чтобы узнать, где здесь красивая игрушка... нет! Байрон и Ромени. Почему, - в смятении думал он, - я подумал об игрушке? Замечательной игрушке с маленькими человечками и лошадками, спешащими по узеньким дорожкам..." Его сердце готово было выпрыгнуть из груди от возбуждения, и ему хотелось разбрасывать во все стороны огненные шары...
– Иа-а-ах!
– раздался впереди дикий вопль, и огни за шатрами вспыхнули ярче.
Он прислушался и услышал более нормальный голос:
– Ричард! Поворачивайся быстрее!
Что бы там ни происходило, решил Дойль, оно наверняка привлекает всеобщее внимание. Он поспешил вперед и спустя несколько мгновений уже прятался за ближайшим шатром, радуясь, что не успел запыхаться.
Его сознания снова коснулось что-то трепещущее и нечеловеческое, и он услышал, как дикий, ревущий голос произнес: