Дверь в лето (сборник)
Шрифт:
— Черт побери, не хочу я на ней жениться. Она мне больше не нужна.
— Дело ваше. Но это — единственная зацепка. Есть у вас свидетели или доказательства того, что, принимая акции, она знала о том, что они дарятся ей как вашей будущей жене?
Я повспоминал. Конечно свидетели у меня были… все та же двоица. Майлз и Белл.
— Теперь вам понятно? Ваше слово, против их слова, а на их стороне еще и куча бумаг. Это значит, что вы не только ничего не получите, но к тому же рискуете угодить в психушку с диагнозом: навязчивая идея. Мой вам совет — начинайте работать в другой области или… попытайтесь оспорить некоторые параграфы вашего контракта. Рад вам сообщить, что составлен он небезупречно. Но не пробуйте обвинять их в заговоре. Они выиграют дело, да еще и отберут у вас остальные акции за судебные издержки.
Я так и сделал. В подвале дома, где размещалась адвокатская контора я отыскал бар. Я осел там и заказал кучу выпивки.
Мне хватило времени припомнить все это, пока я добирался к Майлзу. Когда фирма начала приносить прибыль, он арендовал в Сан-Фернандо чудесный коттеджик и перебрался туда вместе с Рикки, предпочитая каждый день ездить на фабрику через пустыню, нежели все время изнывать от убийственной мохавской жары. Я с удовлетворением вспомнил, что Рикки сейчас далеко, в скаутском лагере, на Большом Медвежьем озере. Мне бы не хотелось, чтобы она видела, как я разбираюсь с ее отчимом.
Проезжая через туннель, я задумался. Что делать с сертификатом? Наконец, я решил оставить его где-нибудь, а уж потом — встретиться с Майлзом. Не то, чтобы я ожидал драки или чего-нибудь в этом роде (если, конечно, сам не начну ее), но мысль была хороша. Я теперь был словно кот, которому однажды прищемили в дверях хвост, то есть неизменно осторожным.
Оставить документы в машине? Но если уж мне самому может грозить насилие, то машину и подавно ничего не стоит угнать, хотя бы и на буксире.
Можно было послать их по почте на свое имя. Корреспонденцию я получал на Главном Почтамте, ибо менял гостиницу всякий раз, как там обнаруживали, что со мной живет Пит.
Мне подумалось, что можно послать их кому-нибудь из надежных людей.
Но таких было немного.
Наконец, я вспомнил, кому можно верить.
Рикки.
Казалось бы, глупо доверяться женщине после того, как Белл обманула меня. Но Рикки — это же совсем другое дело. Я знал ее полжизни (ее жизни, конечно) и если только человеческое существо может быть абсолютно честным, так это именно Рикки… и Пит был того же мнения. Кроме того, Рикки была физически не способна превратно истолковать мужской здравый смысл. Она была девчонкой только в том, что касалось ее лица, но даже не фигурой.
Выехав из туннеля, я свернул к аптеке, где разжился марками, двумя конвертами, большим и маленьким, и парой листов почтовой бумаги. Я написал:
“Дорогая Рикки-Тикки-Тави, [13]
Я надеюсь вскоре увидеть тебя, но тем не менее прошу сохранить для меня то, что лежит в маленьком конверте. Пусть это будет нашей тайной”.
Тут я задумался. Черт возьми, если со мною что-нибудь случится… автокатастрофа или еще что-то в этом роде. Рикки, получив это, будет винить во всем Майлза и Белл. Ну и пусть. Вдруг я понял, что уже принял решение не ложиться в анабиоз. Лекция, которую прочел мне док и несколько часов трезвых размышлений — вот все, что мне было нужно. Я решил остаться и бороться, а сертификат станет главным моим оружим. Он позволял мне ревизовать все документы фирмы, давал мне право совать нос во все дела. Если они снова попытаются не пустить меня на фабрику, я вернусь с адвокатом, помощником шерифа и постановлением суда.
13
Рикки-Тикки-Тави — мангуста, персонаж сказки Редьярда Киплинга.
За одно это я смогу потащить их в суд. Возможно, я проиграю процесс, но вони будет вполне достаточно, чтобы “Мэнникс” отступилась от фирмы.
А может не стоит отсылать сертификат Рикки?
Нет, пусть он будет у нее на всякий случай. Рикки да Пит — вот и вся моя “семья”. И я продолжал писать.
“Если через год от меня не будет никаких вестей или если ты узнаешь, что со мною что-то случилось, позаботься о Пите, если сможешь его отыскать, и, не говоря никому ни слова, бери маленький конверт, неси в ближайшее отделение Американского Банка и вели кому-нибудь из служащих вскрыть его.
Люблю, целую
На другом листе я написал:
“3 декабря 1970 года
Лос-Анджелес, Калифорния
Все свои наличные деньги до последнего доллара и прочие сбережения, включая акции (тут я перечислил номера), я перевожу в Американский Банк с тем, чтобы они были сохранены и переданы Фридерике Вирджинии Джентри в день ее совершеннолетия.
Все это я писал прямо на прилавке аптеки, а в ухо мне орал динамик. Получилось четко и недвусмысленно. Я мог быть уверен, что Рикки получит все мои деньги, если со мною что-нибудь случится, и что ни Майлз, ни Белл не смогут их отнять.
Если все обойдется, я при первой же встрече попрошу ее вернуть мне конверт. Я не стал делать на сертификате передаточную надпись, мое “завещание” и без того было достаточно ясным.
И сертификат и “завещание” я вложил в маленький конверт, а его вместе с письмом для Рикки засунул в большой. Потом надписал адрес лагеря, наклеил марку и бросил в ящик у входа в аптеку. Все это заняло минут сорок. Забравшись в машину, я заметно повеселел… и не только оттого, что обезопасил свои сбережения, но и потому, что разобрался, наконец, в своих проблемах.
Не то, чтобы совсем разобрался, но, по крайней мере, решил смотреть им в лицо, а не убегать, не играть в Рипа ван Винкля [14] … надеясь, что все утрясется само собой. Конечно же, я хотел увидеть Двухтысячный год и обязательно увижу его… когда мне будет шестьдесят. Надеюсь, я и тогда еще буду свистеть вслед красоткам. Не стоит торопиться, перескакивать в следующее столетие в анабиозной камере. Это ненормально — видеть результат, не увидев Действия. До тех пор у меня было целых тридцать лет и я надеялся прожить их так, чтобы в двухтысячном году можно было оглянуться назад с удовлетворением.
14
Рип ван Винкль — персонаж новеллы Вашингтона Ирвинга, двадцать лет проспавший на поляне эльфов.
Сначала я намеревался дать бой Майлзу и Белл. Может, я и проиграю, но неприятностей им натворю. Так мой Пит, приходя порой домой изодранным в клочья, все же торжествующе выл, словно говоря: “Посмотрели бы вы на моего врага!”.
От встречи с Майлзом я не ждал особых результатов. Это будет так сказать, официальным объявлением войны. Во всяком случае, спать Майлзу сегодня не придется… а он может, если захочет, разбудить и Белл.
III