Дверь в лето (сборник)
Шрифт:
Нет слов, чтобы описать мое облегчение. Все это время я думал, как уберечь Рикки от подчинения Белл и ее вредного влияния на протяжении… пары лет. Мне казалось, что до смерти Майлза Рикки придется жить бок о бок с Белл.
— Если он не удочерил тебя, то все права на стороне бабушки и вы можете сделать все, как задумали. — Я нахмурился и пожевал губу. — Но вам могут помешать. Тебя могут не отпустить к ней.
— А кто мне помешает? Я просто сяду в машину и мы уедем.
— Не так все просто, Рикки. Здешнее начальство обязано соблюдать правила. Твой отец — Майлз; я имею в виду — именно Майлз привез тебя сюда. Они отдадут тебя только ему и никому больше.
Она выпятила нижнюю губу.
— Я не хочу к нему. Я хочу к бабушке.
— Да. И я помогу тебе — расскажу, как это лучше сделать. На твоем месте я не стал бы никому говорить, что собираюсь уехать из лагеря насовсем. Скажи, что едешь с бабушкой на прогулку, а потом — только тебя и видели.
Она повеселела.
— Верно.
— И не собирай чемодан, а то они догадаются. Оставайся в этой одежде, возьми с собой деньги и то, что в самом деле нельзя бросать, но чтобы все убралось в карманы. Надеюсь, у тебя здесь немного такого, что жалко оставить.
— Немного, — согласилась она и тут же грустно добавила. — Только вот мой новый купальник…
Невозможно объяснить ребенку, что бывают случаи, когда нужно плюнуть на весь багаж. Дети бросятся в горящее здание — лишь бы спасти куклу или игрушечного слона.
— …Ммм… Рикки, а что, если бабушка скажет, будто вы хотите искупаться в Эрроухэд. а потом — пообедать в гостинице и пообещает вернуть тебя к отбою? Тогда ты сможешь захватить купальник и полотенце. Но больше ничего. Сможет бабушка солгать ради тебя?
— Я думаю, сможет. Да, конечно. Она говорит, что не будь невинной лжи, люди давно бы перегрызлись. Но ложь, говорит она, не должна употребляться во зло.
— Твоя бабушка — очень умная женщина. Надеюсь, вы так и сделаете.
— Так и сделаем, Дэнни.
— Вот и хорошо. — Я взял многострадальный конверт. — Рикки, я уже говорил тебе, что должен уехать. И очень надолго.
— На сколько?
— На тридцать лет.
Ее глаза распахнулись шире всех человеческих пределов. Когда тебе всего одиннадцать, тридцать лет — это не просто “надолго”, это значит — навсегда.
— Прости, Рикки, — добавил я, — но это необходимо.
— Почему?
Я не мог ответить. Правда была невероятна, а ложь — недопустима.
— Это очень трудно объяснить, Рикки. Я должен и никуда от этого не денешься, — и добавил, поколебавшись. — Я ложусь в анабиоз. Гинотермия — ты ведь знаешь, что это такое.
Она знала. Дети вообще усваивают новые идеи быстрее, чем взрослые; к тому же, анабиоз был излюбленной темой комиксов.
— Но ведь я тебя больше никогда не увижу, Дэнни! — сказала она с ужасом.
— Увидишь. Это долгий срок, но я еще увижу тебя. И Пит тоже, ведь Пит тоже ложится в анабиоз.
Она удрученно посмотрела на Пита.
— Дэнни… а почему бы тебе с Питом не поехать в Браули и не жить с нами? Так же будет лучше. Бабушка будет любить Пита. И тебя она тоже полюбит — она говорит, что в доме должен быть мужчина.
— Рикки… дорогая моя Рикки… я должен. Не мучай меня.
Я разорвал конверт.
Она сердито глянула на меня, подбородок ее задрожал.
— Я знаю, что все из-за нее!
— Что? Если ты говоришь про Белл, то она тут ни при чем. Совершенно ни при чем.
— Она не собирается в анабиоз вместе с тобой?
— Боже мой, конечно, нет! — меня даже передернуло. — Мы разошлись на веки вечные.
Это мало успокоило Рикки.
— Я так сердилась на тебя из-за этой. Ты ужасно меня обидел.
— Прости, Рикки. Мне, честное слово, очень жаль. Ты была права, а я — нет. Но она здесь ни при чем. Я покончил с ней навсегда и вычеркнул из своего сердца. А теперь — смотри сюда. — Я достал сертификат моих акций в “Горничных, Инк.” — Ты знаешь, что это такое?
— Нет.
Я объяснил.
— Меня долго не будет, Рикки, и я хочу, чтобы это было у тебя.
Тут я достал мое письмо с инструкциями, порвал его, а клочки засунул в карман. Нельзя было рисковать — Белл способна на любой подлог.
Я перечел передаточную надпись на обороте сертификата, пытаясь сообразить, как сделать, чтобы в банке…
— Рикки, а как твое полное имя?
— Фридерика Вирджиния. Фридерика Вирджиния Джентри. Ты же знаешь.
— Джентри? Но ты же сказала, что Майлз не удочерил тебя.
— Ой! Меня так давно зовут Рикки Джентри, что я совсем забыла. Ты имеешь в виду мою настоящую фамилию? Хейнике, как У бабушки… и моего настоящего отца. Но меня никто так не зовет.
— Теперь будут.
Я написал: “Фридерике Вирджинии Хейнике” и добавил: “выплатить по достижению ею двадцати одного года”. Теперь я сообразил что мое первое поручение в любом случае не имело законной силы.
Тут я заметил, что наша церберша пристально на нас поглядывает. Я глянул на часы — мы разговаривали целый час.